— Твой брат знает об этом?
— Это стандартная процедура.
— Это не ответ на мой вопрос.
Его карие глаза, такие близкие по цвету к глазам Александра, впиваются в мои и мерцают с едва сдерживаемой яростью. Я почти улыбаюсь от такого знакомого блеска.
Нет, я на самом деле улыбаюсь.
— Вот что я тебе скажу. Я подпишу, если Александр сам принесет его мне.
Хейс вздыхает.
— Я надеялся, что до этого не дойдет. — Он лезет во внутренний карман пиджака и достает чек. — Если подпишешь. — Он кладет чек передо мной.
Мои глазные яблоки чуть не вываливаются из черепа.
— Двадцать тысяч долларов?
— Подпиши, и деньги твои.
Я могла бы так много сделать с двадцатью тысячами. Могла бы съехать, сменить гардероб и найти новую работу, получше. Подписание этого соглашения и принятие денег может стать ответом на все мои проблемы. Только… что это скажет обо мне? Что я какое-то грязное пятно, которое он может стереть из своей истории? Что наше время вместе значило так мало, что меня можно подкупить, чтобы заставить хранить тайну? Может, он и привык покупать себе дорогу в жизни, но меня купить нельзя. Я отказываюсь обесценивать то, что мы разделили, сократив до суммы в долларах.
Я закрываю страницы и засовываю их обратно в папку, затем встаю и шлепаю папку в грудь Хейса.
— Мой ответ — нет.
Он злобно улыбается.
— Ты действительно хочешь пойти против меня? У меня есть ресурсы, которые могут разрушить жизнь человека.
— Очень мило. — Я треплю его за щеку, и он отстраняется. — Ты считаешь, что моя жизнь может быть разрушена еще больше, чем сейчас? — Я заставляю себя улыбнуться. — А теперь, будь добр, убирайся к чертовой матери из моей квартиры.
— Ты еще пожалеешь об этом.
— Я в этом сильно сомневаюсь.
Хейс поворачивается на каблуках и двигается как человек, уверенный в себе. Он выходит из моей квартиры и не утруждает себя закрытием двери.
Я хихикаю, находя его раздражительное отношение немного освежающим. Теперь понимаю, почему они с Александром так близки. У них одинаковые навыки общения с людьми.
Я скучаю по этому сварливому засранцу.
АЛЕКСАНДР
— Доброе утро, мистер Норт. — Моя помощница миссис Миллер встает из-за стола, когда я подхожу. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули.
Я отвечаю ей ворчанием, проходя мимо нее в свой кабинет. По правде говоря, я дерьмово спал. Следует ожидать адаптации после того, как вы проведете столько времени в другом месте. Я обнаружил, что моя кровать слишком мягкая, подушки удушающие, температура слишком идеальная, а тишина оглушающая. Мне очень хотелось услышать, как Джордан дышит, ворочается и даже шипит от боли, когда слишком поспешно переворачивается во сне.
Странная боль образовалась в моей груди, когда я лежал в темноте, в тишине, ни на чем не сосредотачиваясь, кроме звука собственного пульса. Последствия этой тупой боли все еще со мной.
Миссис Миллер следует за мной в мой кабинет.
— В десять часов у вас встреча с мистером Нортом-старшим, обед в «Терра» с представителями «Лорде» и в два часа телефонная конференция с Лос-Анджелесом, сэр. — Она стучит по своему айпаду. — Я переслала вам электронные письма, которые требуют вашего внимания. О, и еще позвонил Хейс и попросил, чтобы его включили в ваше расписание при первой же возможности.
Я вешаю пиджак на стул.
— Зачем?
— Он не сказал. Только то, что это должно быть сегодня, — говорит она, поднимая мое пальто и вешая его на деревянную вешалку в шкафу.
— Впиши его. — Я открываю свой ноутбук и начинаю работать над электронными письмами все время, желая добраться до своих дизайнерских программ и начать работу, которая мне нравится. — Лучше бы это было важно, — бормочу я себе под нос.
В конце концов, я просматриваю электронные письма и копаюсь в дизайне. Три часа кажутся минутами, и когда я поднимаю глаза от своего стола, миссис Миллер ждет меня.
— Сэр, ваша встреча с мистером Нортом-старшим.
Я надеваю пиджак и беру кофе, который предлагает мне миссис Миллер. Мы молча идем по длинному коридору к угловому административному кабинету.
— Мистер Норт. — Очень молодая и привлекательная помощница моего отца оживляется, когда видит, что я иду. — Мы так рады, что вы вернулись.
Я съеживаюсь от того, как легко она связывает себя с моим отцом. У меня нет никаких сомнений в том, что они спят вместе.
— Мы?
— Мисс Вогул, — вмешивается моя помощница, чтобы спасти меня от оскорбления чувств женщины, — вы сегодня прекрасно выглядите.
Рыжая краснеет.
— Спасибо, Диана.
— Если вы двое закончили, — цежу я сквозь стиснутые зубы.
— Конечно. — Рыжеволосая берет трубку. — Август? Александр здесь. — Что бы ни сказал мой отец, ее щеки пылают, и она хихикает, вешая трубку. — Вы можете войти.
Я протискиваюсь мимо нее в кабинет, миссис Миллер рядом со мной.
— Сынок! — Август встает и огибает стол, чтобы пожать мне руку.
Люди всегда говорили, что Август Норт — что-то вроде старого ловеласа. Должно быть, они правы, потому что нет на свете женщины, которая не поддалась бы его обаянию. Однако его жена, похоже, с радостью закрывает на это глаза, пока это не влияет на ее содержание.
— Диана, — говорит он моей помощнице с очаровательной улыбкой, — не могли бы вы оставить меня и моего сына наедине?
— Конечно, мистер Норт. — Она выходит из кабинета, и когда за ней закрывается дверь, у меня появляется довольно хорошее предчувствие того, что должно произойти.
— Я слышал, у тебя был интересный опыт в хижине. — Он откидывается на спинку кресла, а я сажусь в кожаное кресло перед его столом. — Хейс сказал, что там была женщина. — Его тон небрежен, но он явно жаждет информации.
Я рассказал Хейсу все, что ему нужно знать о Джордан Уайлдер. То, что ему не нужно знать, я буду держать взаперти только для себя.
— Да.
Отец поднимает брови.
— Не хочешь рассказать мне о ней?
— Нечего рассказывать.
Старик барабанит пальцами по столу красного дерева, выражение его лица становится более серьезным.
— Мне нужно знать, что с ней не будет проблем.
— Не будет. — Ни для кого, кроме меня, потому что осознание того, что я никогда больше ее не увижу, кажется большой проблемой.
Его смешок фальшивый и снисходительный.
— Прости, если я настроен скептически. — Когда я не отвечаю, отец кивает один раз, как будто понимая мой невысказанный «отстань от меня» — Очень хорошо…
Я не настолько глуп, чтобы думать, что он закроет эту тему навсегда.
— Благотворительная акция состоится через несколько недель. Ты готов?
— Я бы хотел, чтобы ты послал вместо меня Хадсона. Он лучше справляется с такими вещами.
— Эти люди не хотят тереться локтями с нашим отделом по связям с общественностью. Они хотят сказать, что были в одной комнате с великим Александром Нортом.
Я тру глаза большим и указательным пальцами.
— Это риск…
— Вовсе нет. Гении должны быть холодными и жестокими. Удар в лицо от бога — то, чем можно похвастаться.
Я никогда не просил быть чьим-то богом. Никогда ни о чем таком не просил. Мне нужно только оставаться занятым из-за опасения, что в противном случае окажусь в тюрьме или еще хуже.
— Кингстон просил, чтобы его не заставляли идти. Он не является официальным сотрудником «Норт Индастриз». Я не понимаю, почему…
— И все же он получает жалованье. — Отец потирает лоб. — Этот ребенок убьет меня. — Он поднимает подбородок. — Если он хочет продолжать вести тот образ жизни, к которому привык, то позаботится о том, чтобы быть там.
Я ненавижу, что этот человек имеет такую власть над нами. Забывая о том, что мы все четверо взрослые мужчины, Август сумел поставить нас всех в такое положение, когда мы вынуждены подчиняться каждой его прихоти. От донора спермы до надзирателя.