– Значит это судьба. – внезапно заключил Бобс, сбив Вульфса с его гневной речи.
– Че?
– Только что пришло письмо от нашего короля. Зовет тебя к себе. Прямо изнывает от желания вновь с тобой повидаться.
– Что ему, нахрен, надо? Месяца полтора назад виделись. Успел соскучиться?
– Может и соскучился. К нашим границам умудрились выбраться племена восточных зверолюдов.
– Быть не может, – фыркнул Вульфс. – Там же считай весь континент насквозь надо пройти. Да еще и хаоситов и северян как-то минуть.
– Это если идти прямо, а вот если побоку… – хитро подначил Бобс.
– Юг гиблое дело. Там столь костяшек, что пройти мимо них невозможно. А вот север… Насколько я знаю там очень холодно, – нахмурился Алекс. – Да еще и монстры всякие водятся.
– Все так, – кивнул Денариус. – Занесло меня туда по молодости. Надо было сопроводить каки-то поганых ученых. Не могли, мозговитые уроды, выбрать тот же юг. Девочки, с загорелой кожей и готовые броситься на любого, у кого хоть что-то болтается между ног… Кхм, приперлись мы туда, обустроили лагерь. Я тогда был обычным сержантом. Первые дни еще ничего, только холодно было, что зуб на зуб не попадал. А потом повалили толпой, только успевали отмахиваться.
– Много потерял бойцов?
– Дохера. Считай, лишь половину моего десятка, как метлой смело. И ведь были на краю, туда большие твари особо не лезли. Мозговитые говорили, что что-то в глубине севера генерирует холод, к которому тянутся эти суки. Чем они больше, тем дальше на севере они обитают.
– Так что там со зверолюдами? Как они прошли? – вернул землянин тему разговора обратно.
– Да Цестус почти ничего не написал. Сказал лишь, что к постам дозорных приковыляла целая орда обмороженных и подмороженных бродяг. Выглядели они почти как самые настоящие мертвецы. Их хотели пострелять по-быстрому, но среди них были маги, что заставило пограничников суетиться. И вел их очень сильный чернокнижник, что примечательно.
– Чернокнижник?
– Ага, некто, Гарсиус-Ван-Дойч, если ты о нем слышал.
– Что?! – сонливость Вульфса как рукой сняло. Он почти вскочил. – Он все еще жив?!
– Я так понимаю это какая-то у вас шишка? – хмыкнул Бобс, приложившись к стакану с вином.
– Шишка? Можно сказать, и так, – Алекс судорожно размышлял. – Если шишкой можно назвать одного из самых опасных и разыскиваемых демонологов и магов хаоса Империи, то это определенно он. О чем говорить, если даже спустя полтора века никто даже не подумал снять на него награду. Да, блин, она даже увеличивались каждые лет десять! Этот старик мог уже сотню раз сдохнуть, а целая, мать ее, Империя продолжала тратить деньги и силы, перекладывая его ориентировку на протяжении более столетия! Это ли не оценка его опасности. Стоп, а зачем Портис хотел меня видеть?
– Видимо, Цестусу тоже объяснили, насколько этот дед суров. Он ему предложил сотрудничество, а тот послал его в объятия мужеложца. – старик громко заржал.
– Что прям так и сказал? – фыркнул Алекс.
– Нет, – быстро успокоился Бобс. – Но отказался довольно резко, учитывая же, что разговаривал он с королем, довольно нагло. Цестус ничего не стал предпринимать, чтобы не спугнуть этого упертого старикашку. Да и кровью все можем умыться. Он живет в центре стойбища зверолюдов. Ах да, их все же пустили в Рольсус и даже предоставили еду. А кроме этого у Гарсиуса есть еще целая куча магов, которые ему в рот смотрят. Он хочет, чтобы ты убедил этого Ван-Дойча присоединиться к нашему делу. Он же не может работать на сам знаешь кого?
Заговорщики предпочитали не называть демонопоклонников их собственными именами или упоминать хаос всуе. Слишком уж велика была сеть предателей и еретиков на службе гибельных сил.
Трогать же ее пока было нельзя. Человечество еще не было готово к полноценному противостоянию.
Поэтому приходилось соблюдать максимальную осторожность, как в словах, так и действиях.
– Нет, – покачал головой Вульфс. – Все что я о нем слышал говорит о Гарсиусе, как о невероятно упорном и упрямом ублюдке. К тому же, истово нелюбящем хаос. Уверен, он даже перед лицом архидемона посокрушается насколько у того мерзкая харя. И в этом проблема, – мужчина замолчал. – Убедить такого человека как он очень сложно. Полтора века назад он имел ужасный характер, что собой он представляет сейчася даже не представляю.