35 В своем пути, влекомы злой судьбою,
Пристали мы к прекрасным берегам.
Там замок возвышался над водою.
Владычицей была Альцина там.
Она стояла пред морской волною —
Мы не поверили своим глазам:
К ней, без сетей, на берег щедрой данью
Все рыбы плыли по ее желанью.
36 Стремились к ней проворные дельфины,
Тунец с открытым ртом искал земли,
Тюлень, дремавший сном невинным,
Толстяк ленивый! Скаты, голавли,
Лосось, и камбала, и угорь длинный
Толпой неслись к ней быстро, как могли.
Плыла пила, и кашалот с касаткой,
И кит блестел из вод спиною гладкой.
37 Мы любовались не одну минуту
Таким не виданным нигде китом.
Не менее одиннадцати футов
Над морем возвышался он хребтом.
Недвижим он лежал, и потому-то
Мы все ошиблись в выводе своем:
Подумали, что перед нами остров —
Таких размеров у кита был остов.
38 Альцина подчиняла чарам странным
Всех рыб и все подводное зверье.
Она была сестрой Фата Морганы,
Нето взрослей, нето юней ее,
Нето ровесницей. Мой лик румяный
Внушил ей страсть. Вот горе где мое!
Меня с друзьями разлучить решила
Хитрейшим способом. И разлучила!
39 Подходит к нам с улыбкою небесной
И открывает нежные уста:
— О кавалер! Не будете ль любезны
Зайти в мой замок? Дверь вам отперта.
Увидеть рыб для вас небесполезно:
В моем садке есть разные сорта —
И в чешуе, и в иглах, и в кольчуге,
Их столько, сколько звезд в небесном круге.
40 Я познакомлю вас с одной Сиреной:
Чуть запоет — и буря улеглась!
Пойдем на этот берег! Неизменно
Она является там в этот час… —
И на кита кивает. Вспомнить ценно,
Что кит был островом для наших глаз.
Я, безрассудный (и за то мне гибель),
Охотно наступил на спину рыбе.
41 Ринальдо умолял меня напрасно,
Дидон просил, чтоб я не уходил.
Она пошла за мной с улыбкой страстной,
Моих друзей оставив позади.
И кит, с се желаньями согласный,
Пучину вод соленых взбороздил.
В своем поступке каялся я скоро,
Но берег уходил уже от взора.
42 Чтоб мне помочь, Ринальдо прыгнул в море,
Поплыл, но на него волна легла.
Безумный ветер взвился на просторе,
И небеса и море скрыла мгла.
Что сталось с другом, — размышлял я в горе.
Альцина утешала, как могла.
Всю ночь по волнам в сумраке великом
Мы на чудовище носились Диком…
[АРХАНГЕЛ МИХАИЛ В МОНАСТЫРЕ] XIV, 73–84 (А. Ястребилов. 1852)
73 Пред алтарем излился так монарх
Благочестивый, вознесясь в молитвах
К всевышнему Творцу, повергшись в прах,
В забвении о предстоящих битвах,
Не унижая царский сан в нужде.
Всегда присутствующий с ним везде
Его хранитель-ангел, нерушимо
И свято сохрани слова мольбы,
С земли взнесясь на небо невидимо,
Донес их к Вседержителю Судьбы.
74 Вмиг ангелов сонм ходатаев к Богу
Всесильному, с молитвами других
С земли представ к небесному чертогу,
С предстательством усердным всех святых
Молили Вечную Любовь собором
Взглянуть на грешных милостивым взором,
Чтоб христианам помощь ниспослать
Против несметных сил неодолимых,
Рассеяв полчища агарян рать,
Защитить верных чад христолюбивых.
75 К молитвам их Господь свой слух склонил,
Обнявши небо благодатным взглядом,
На Михаиле взор остановил,
Архангелу изрек: «Иди ты рядом
С вождем христолюбивым, что в сей миг
Брегов уже Пикардии достиг.
К стенам Парижа поведи без шума,
То войско в тыл поставь врагам Христа,
И осторожно так, чтоб вражья дума
Отнюдь не исследила те места.
76 Ήο прежде обрети себе Молчанье:
Вожатым я избрал его тебе,
В нем храм премудрости и совещанье
Таятся при запутанной судьбе.
Найдя его, потом иди ты далей
К жилищу Зависти в юдоль печалей:
Там гордо восседает сам Раздор.
Пусть сталью запасется он с огнивом
И искрой вздует мятежи и спор,
Между врагов явясь внезапным дивом.