91 «Этого твоего мерзавца данника
Я хочу повесить в тугой петле,
Потому что, укравши коня у рыцаря,
В тот же день и у меня он похитил меч.
Ежели кто скажет, что нет,
Пусть он выступит и вымолвит,
И тогда пред твоим лицом
Докажу я его ложь и мое право.
92 А к тому, чтобы не было попрека,
Что-де мною выждан раздорный час,
Когда лучшие оружные паладины
Все попутаны преньями об ином, —
Три дня
Я помедлю его повешеньем:
Выручай его сам или не сам,
А не то о нем порадуются стервятники.
93 В трех часах пути
Стоит башня, а перед башней роща:
Там и жду я,
А при мне — лишь служанка и слуга.
Кто захочет отбить того мерзавца —
Приходи!»
Так сказала,
Повернулась, и в путь, не ждав ответа,
Аграмант колеблется,
94 А Брунеля бросив, вхватясь в волосья,
Жалким воплем
Выкликавшего чаемых заступников,
Пред собой поперек коня.
Смутен стоял Аграмант
И не знал, как расплесть узлы с узлами:
В тяжкую было ему обиду,
Что похитился его человек.
95 Не любил он Брунеля и не чтил,[45]
А питал лишь ненависть,
Помышлявши и сам ему удавку,
Как остался тот без волшебного кольца;
Но что сделалось, то ему не в честь:
Стыд огнем в лице,
И он рвется сам вслед Марфизы
Отплатить бесчестье полною мздой.
96 Но разумный спутник король Собрин
Отвергает его от того помысла,
Не приличного-де
Государскому его величеству —
Побеждать, даже если побеждать
Предстоит и заведомо и верно,
То не во хвалу, а в хулу
Будет слава, что он осилил женщину;
97 А с такою брань соперницею
Обернется едва ли не бедой.
А по крайней по Собриновой думе
Смертный столп Брунелю бы в самый раз,
И кабы мановением бровей
Мог он быть уволен от вислой казни, —
Пусть не дрогнет бровь,
Не переча свершиться правосудию.
98 «А к Марфизе, — молвит Собрин, —
Ты, пославшись, посулись быть судьею,
Пред которым плут не минует петли,
И мстящая будет удоволена.
А коли упрямая скажет «нет» —
Пусть сама с ним что хочет, то и делает:
Ибо ради дружбы ее с тобою
Мне не жаль ни Брунеля, ни иных шишей».
99 Скромному и разумному
Внял Собринову совету король,
Не пустился Марфизе вслед,
Не пустил ей вслед своих рыцарей
Ни на бранный спор, ни на добрый уговор,
А взнуздал свою доблесть и смирился,
Чтобы пущую замирить вражду,
Буйным шумом вставшую в стане.
а Распря ликует
100 А неистовая о той вражде,
Ненавистница мира, ликует Распря,
Рыщет, радуясь, от шатра до шатра,
Ищет и не сыщет душе простора,
А за ней Гордыня
Пляшет вскачь, плещет пламя вблизь и вдаль,
Победный вопль
Взвивши вестью в архангеловы уши.
101 Дрогнул Париж, замутилась Сена[46]
На тот гласный крик, грозный зык;
Прокатился гул до Арденнских чащ,
Полоша зверей по темным логовам,
Дозвучал до Альп и Севенн,
До брегов Байонны, Руана, Арля,
Внемлют Рона, Сона, Гаронна, Рейн,
Матери детей прижимают к сердцу.
Доралиса сама должна сделать выбор;
102 А те пятеро паладинов,[47]
Первыми ввязавшихся в смертный спор,
Таковы в нем заузили узлы,
Что не расплесть и по Фебову вещению.
И тогда-то государь Аграмант
Порешил рассечь завязь первой распри
Меж алджирцем и королем Татарии
За прекрасную Стордиланову дочь.
вернуться
46