24 Руками и ногами так цепляясь,
Поднялся на стену, взмахнул мечом:
Разит, пронзает, рубит, отбиваясь,
Себя выказывая молодцом.
Но лестница вдруг рушится, ломаясь:
От тяжести произошел полом;
И лишь покинул Брандимарт верхушку,
Все полетели в ров и друг на дружку.
25 Но рыцарь не утрачивает пыл,
Не отступает, не боится смерти,
Хоть вслед за ним никто уж не всходил,
Хоть служит он мишенью всей Бизерте.
Не слушал тех он, кто его просил
Вернуться к ним: внутрь бросился он, верьте, —
Одним прыжком он спрыгнул со стены,
Имевшей тридцать футов вышины.
26 Как будто бы на пух иль на солому,
Он наземь без вреда ступил равно;
Всех режет и кромсает, как иному
Случалось резать и кромсать сукно.
То к одному метнется, то к другому, —
И в бегство все кругом обращено.
Стоящие со стороны наружной
Считают, что уж помощи не нужно.
27 Слух по войскам разносится о том,
Из уст в уста переходя на веру;
Летучая Молва растет кругом,
Опасности преувеличив меру.
Туда, где граф (ведут они втроем
Штурм с разных мест), к Астольфу, к Оливьеру
Спешит она, всех облетает их,
Не опуская быстрых крыл своих.
28 Любя и зная Брандимарту цену,
Три воина, — Роланд же всех сильней, —
Узнав, что промедлением измену
Славнейшему готовят из друзей, —
Хватают лестницу, спешат на стену,
Являя в схватке гордый дух царей,
С гакой отвагой и с таким задором,
Что враг трепещет пред их грозным взором.
29 Как в бурном море средь смятенных вод
Корабль отважный осаждают волны,
Стремясь то с носа, то с кормы вперед
В него ворваться, яростию полны;
Вздыхает, стонет бледный мореход,
Уменья, мужества лишен, безмолвный;
И вот возник, все залил вал, широк,
И бурный хлынул вслед за ним поток, —
30 Вот так, лишь взяли стены эти трое,
Проход открылся столь широкий всем,
Что, сотни лестниц ставя, остальное
За ними воинство спешит затем;
Тараны разрушение такое
Во многих сделали местах меж тем,
Что к смельчаку теперь уж можно было
Прийти на помощь и не только с тыла.
31 С такой же яростью, как царь всех рек,
В поля Окнейские стремясь упорно,
Преграды рушит, затопляет брег
И, в тучных бороздах взлелеяв зерна,
Стада, собак и пастухов навек
Уносит с хижинами их проворно;
И рыбы бьются там, где до сих пор
Порхал в вершине вяза птичий хор, —
32 С такой же яростью толпа лихая
Там, где в стене был не один пролом,
С оружьем ворвалась, лицом пылая,
Чтоб учинить над маврами разгром.
Убийства с грабежами сочетая,
Насилия над жизнью и добром
Вмиг разорили этот пышный, славный
Над Африкой царивший город главный.
33 Числа нет раненым и мертвецам, —
Телами площадь каждая покрыта,
И озеро мрачней стояло там,
Чем ров, что окружает город Дита.
Огнем, разнесшимся по всем домам,
Дворцы охвачены, мечеть обвита;
И кровлями стократно повторен
Вопль бьющих в грудь себя, их плач и стон.
34 Богатую добычу выносили
Из скорбных победители дверей;
Тут пышные одежды, вазы были,
Серебряная утварь алтарей;
И много было свершено насилий,
Детей не пощадили, матерей.
Роланд, как и Астольф, слыхал об этом,
Но воспрепятствовать не мог запретом.
35 Царь Альгазеры, Бучифар, убит
Ударом Оливьера в бранном споре;
Бранзард своей рукой себя разит,
Лишен надежды в безысходном горе;
И Фольв, царь (Ферзы, ранами покрыт,
От коих смерть его постигла вскоре.
Их Аграмант оставил всех троих
Предел владений охранять своих.
36 Сам Аграмант меж тем с Собрином вместе
Бежал оттуда, флот покинув свой:
Оплакивал Бизерту он, в том месте
На берегу костер узрев большой.
Подробней после получил он вести
О том, как город погибал родной;
Убить себя пытался, о Бизерте
Скорбя, но спас Собрин его от смерти…