103 Государь Аграмант,
И к тому и к этому вновь и вновь
Приступавшись повторными советами,
Братски добрыми, государски правыми,
Как уверился, что и этот и тот
Слухом глух, а духом враждебен
Обездолиться
Той красавицей, о которой спор, —
104 Изъявил он самолучший исход
Двум любовникам в равное изволье:
Пусть сама
Изберет себе угодного мужа,
А как скажет она то свое слово,
То с него уж ни взад и ни вперед.
Оба рады:
Каждый чает себе удачи.
105 Король Сарзы — ибо его любовь
Много древнее Мандрикардовой,
И к нему Доралисина всемилость —
Верх дозвольства женскому целомудрию,
И поэтому он ждет для себя
Приговора, дарующего счастье,
И не только он,
А и с ним вся берберийская рать,
106 Ибо всякому знамениты его подвиги в ее честь
На ристаньях, на турнирах, в войне,
А что есть за Мандрикардом подобные,
Это, всякому знамо, ложь.
Мандрикард же памятует
Много тайных раз по закате солнца,
Знает, что надежда крепка в руке,
И смеется над пустыми людскими толками.
она избирает Мандрикарда
107 Вот славные оба притязателя,
Заручив уговор пред государем,
Подступают к обоюдной красавице,
И она, потупив стыдливый взор,
Объявляет: татарин ей милее.
Застывают в изумлении
Все; как громом грянутый, Родомонт
Не подымет сгорающего лица;
108 А как сгнался багрец стыда
Свычным гневом,
Он кричит, что неправилен приговор,
Что мечом об этом поясе
Пред лицом короля и всех, кто здесь,
Он желает победы или бесчестия,
А не женским судом,
Для которого что недолжно, то и мило!
109 Мандрикард в ответ,
С новым пылом вскинувшись: «Будь по-твоему!»
И тут быть бы вновь челноку
В дальнем плаванье до ближней пристани,
Не вспеняй Родомонту Аграмант,
Что ему-де уж неподстать
Вызывать к ответу царя-соперника;
Только тем челну и сбит парус ярости.
Родомонт покидает сарацинский стан,
110 Видя дважды в единый день
Родомонт себя при всех опозоренного —
Государем, которого он без спору чтил,
И возлюбленною дамою, —
Не желает здесь больше ни ногой,
Забирает из великого своего полчища
Лишь двух слуг
И спешит вон из вражеского стана.
111 Как тоскливый бык,[48]
Уступив свою телицу сопернику,
Бредет прочь от привычных пажитей,
Ищет дальних рощ, брегов, песков,
Где мычать ему и полднем и полночью,
А любовного буйства не избыть, —
Так, смятенный скорбью,
Удаляется отверженный царь алджирский.
112 Было ринулся оружный Руджьер
Вслед врага и коня своего Фронтина,
Но как вспомнился,
Что обязан битвою и татарину, —
Повернул с Родомонтовой тропы,
Чтобы сведаться сталью с Мандрикардом
Прежде, чем приспеет король Градасс
О Роландовой ратовать Дурендали.
113 Тяжко ему зреть скакуна,
Уводимого зримо и безвредно,
И он крепкий зарек себе зарок,
Кончив начатое, отбить отъятого.
А черкесский между тем Сакрипант,
Не имев Руджьеровых помешательств
И о том же соревнуя коне,
Быстро прочь по Родомонтову следу;
114 И настиг бы, кого искал,
Не случись ему в пути дивный случай,
Сбив с тропы
И замедлив до закатного часа.
Он увидел
Даму, павшую в сенскую волну
И погибшую бы, не приди он помочь;
Вмиг он в воду, выводит ее на сушу,
115 Но едва собрался опять в седло —
Глядь, коня его нет, как не было;
Он вдогон, и гонял его до вечера,
И настиг с немалым трудом,
А настигши, уже и сам не знал,
Как вернуться на путеводные тропы:
Двести миль
Избродил он, взыскуя Родомонта;