126 Поганый, бросив скакуна вперед,
Противоборца раздавить стремится,
Но успевает увернуться тот
И левою рукой в узду вцепиться,
Меж тем как в грудь всадить или в живот
Меч всаднику пытается десница.
И дважды меток был стальной клинок,
В бедро вонзясь поганому и в бок.
127 Но раненый нисколько не растерян,
И на шелом Руджера рукоять
Меча обрушивает он, намерен
Противоборца оглушить опять.
И тут Руджер, который был уверен,
Что должен верх по праву одержать,
Схватив десницу с череном булата,
Рванул двумя руками супостата.
128 Руджеру удалось его совлечь
С коня, чтоб с пешим пешему сражаться.
Но главное, что у Руджера меч, —
И меньше можно за него бояться.
Чтоб это преимущество сберечь,
Ему нельзя с противником сближаться:
Он ростом против Родомонта мал,
И без труда бы тот его подмял.
129 У Родомонта хлещет кровь из бока.
Струится из бедра и прочих ран.
И мнит Руджер — победа недалеко,
Отпор достойный Родомонту дан.
Но рукоять меча в мгновенье ока
С отчаянною силой басурман
Метнул в него, и у Руджера было
В глазах от потрясения поплыло.
130 В нащечник и в плечо бросок врага
Пришелся — и Руджера зашатало:
От силы с расстоянья в три шага,
Бросая, метил басурман в забрало;
Затем вперед рванулся, но нога,
В которой рана знать себя давала,
В колене подломилась, затруднив
Его поспешный чересчур порыв.
131 Руджер к нему бросается мгновенно,
Удары нанося в лицо и в грудь.
Поганый поднимается с колена,
Сумев с себя противника стряхнуть.
Друг друга обхватив одновременно.
Борясь, к победе оба ищут путь
И всем своим искусством изощренным
Споспешествуют силам истощенным.
132 Хоть Родомонт изрядно ослабел
От тяжких ран, он все еще упорен.
Руджер в борьбе расчетлив и умел
И, раненому не в пример, проворен.
Он как борец искусный преуспел
И, чувствуя, что перевес бесспорен,
Рукой, стопами, грудью вновь и вновь
На раны жмет, откуда брызжет кровь.
133 Попытки вырваться предпринимает
Поверженный, от ярости взревев:
То тянет, то на воздух поднимает
Руджера, в грудь ладони уперев,
За шею ненавистного хватает,
Все более впадая в лютый гнев,
И только при расчете и проворстве
Руджер одержит верх в единоборстве.
134 Неустрашимый, волю сжав в кулак,
Примерясь хорошенько понемногу
И ворога сгребя и стиснув так,
Что тот не шевелился, слава богу,
Под левое колено как рычаг
Он правую ему подсунул ногу
И поднял ввысь его, ошеломя,
И наземь бросил пред собой плашмя.
135 Ударился затылком и спиною
Столь сильно сарский царь, что у царя
Кровь при паденье хлынула волною
Из ран отверзтых, землю обагря.
Руджер, не тешась легкою ценою
Победы и судьбу благодаря,
Рукою стиснул рукоять кинжала,
Другая — горло Родомонту сжала.
136 Как в иберийских копях золотых,
Которые стяжателей позвали
Богатство в недрах добывать земных,
Произойди обвал — и при обвале
Упавшим, но оставшимся в живых
Надолго хватит воздуха едва ли,
Так дышит враг Руджера: каково,
Когда соперник распластал его!
137 Руджер кинжал торопится приставить
К его шелому — к прорезям для глаз,
Жизнь обещая нехристю оставить,
Коль скоро сдастся тот, но в тыщу раз
Страшнее Родомонту обесславить
Себя, чем храбро встретить смертный час:
Вот только снизу выбраться ему бы! —
И он барахтается, стиснув зубы.
138 Как волкодав, овчаркою подмят,
Что глотку мертвой хваткою сдавила,
Сопротивляется — глаза горят,
Шерсть дыбом, пена на губах застыла, —
Из-под овчарки вырваться бы рад,
Но корчится вотще — не тут-то было,
Не верит Родомонт в тщету потуг
Освободиться из победных рук.