как Иоконд рассказал об этом королю,
39 От такого причудливого позорища
Просветляет Иоконд чело и взор,
Плач стал смех,
Сам игрив подстать своему имени,
Весел, толст
И румян, как эдемский херувим.
Царь и брат и двор лишь диву даются
На такую быструю перемену.
40 Хочет царь узнать,
Отчего настало ободрение;
Столь же хочет сам Иоконд
Повестить царя о его обиде;
Но не хочет, чтоб тот был строже
Ко своей жене, чем он сам к своей;
И желая рассказу быть безвредну,
Он велит присягнуть на святом причастии.
41 Он велит королю присягнуть,
Что какое бы ни узналось неугодное
Дело, хоть коснись оно даже
Самого государева величества,
Он ни нынче, ни после не встанет мстить,
Он смолчит,
Чтоб злодей не сведал ни сном, ни духом,
Как он уличен перед властителем.
42 Присягнул король,
Ожидая всякого, но не этого;
И тогда поведал ему Иоконд
Тайный корень столь долгой хвори:
Что застиг-де он неверную
Свою жену да с пошлым слугой,
И домучился бы до смертной тоски,
Не приспей ему утешное зрелище.
43 Во дворце его величества
Некий вид смягчил его стыд:
Если точно жена его порочна,
То хоть не одна такова, —
И подведши короля к известной скважине,
Предъявил ему гнусного седока,
Как он шпорит подседельную тварь,
А она резвей играет ногами.
44 Каково оно пришлось королю,
Вы поймете без долгих заверений:
Бледен, яр,
Готов биться лбом о все стены сразу,
Кричать криком, крушить присягу, —
А пришлось и ему замкнуть уста
И сглотнуть горючую ту обиду,
Ибо клятва была на святом причастии.
как они поехали пытать чужих женщин,
45 «Что делать мне? Брат, окажи совет,
Молвит он Иоконду, —
Коли ты не дозволил мне утолить
Правый гнев жестокою местью!»
А Иоконд:
«Бросим наших, попытаем чужих,
Как чужие попытали наших:
Таковы ли податливы и те?
46 Мы оба молоды, оба пригожи,
Лучше нас — кого найдешь?
Ежели женщины беспротивны уродам,
То какая выстоит нас?
А коли не младость и не пригожесть,
То не пуст и кошелек, —
Итак, ни шагу вспять, пока
Не сорвем трофеи с тысячи красавиц!
47 Дальний путь, разность мест,
Новые и новые женщины
Свеют с сердца
Горькую любовную страсть».
Король рад, и без дальних слов
В веселую снарядился дорогу
С нашим рыцарем и двумя щитоносцами.
48 Переряжены, объезжают они
Италию, Францию, Фландрию, Англию,
И сколь ни было милых лиц,
Ни одно не случилось нелюбезно.
И они давали, и им давали,
И пустела мошна, но себе не во вред;
Льнули к многим,
А многие сами льнули к ним.
49 Месяц здесь, месяц там,
Так они увериваются опытом,
Что и чести женской и верности
Сколько есть в их женах, столько и во всех.
А потом припостылело друзьям
Гнаться гоном за новыми и новыми,
Потому что стучась в иные двери,
Этак можно и живым не уйти.
как они завели себе Пламету,
50 Лучше, — думают они, — заведем
Лишь одну, но по нраву нам обоим,
Чтоб была она общею утехою
И никто ни к кому не ревновал.
«В самом деле, — говорит король, —
Отчего мне вдвоем с тобой привольнее?
Оттого, что из всех на свете женщин
Ни одной не довольно одного.
51 Итак,
Без надсады, а в меру естества
Будем жить ею в радости и сладости
И не ведать ни зависти, ни ссор!
Да и даме не придется жалеть:
Будь у каждой женщины по два мужа,
Им была б она вернее, чем одному,
И умолкли бы многие жалобы».