рабочего закона Тафта — Хартли ослабить экономическую и политическую силу рабочего класса, ликвидировать Управление по регулированию цен, урезать путем инфляции заработки рабочих, тормозить программу жилищного строительства. Для проведения такой политики требовалось создать у народа ощущение чрезвычайного положения, а также выдумать постоянного внешнего врага, на которого можно было бы направить гнев и недовольство народа.
Вся эта программа была полностью и даже с излишком осуществлена крупными капиталистами за первые два послевоенных года Небольшие сбережения народа, созданные в период войны, были быстро выкачаны в результате вздутых инфляцией цен За этот счет в 1946 и 1947 гг. разбухли прибыли двухсот крупнейших корпораций, в ряде случаев превосходящие даже размеры прибылей военных лет
Признаки экономического кризиса
Летом 1947 г. сбыт товаров стал заметно сокращаться. Сужение рынка потребительских товаров кратковременного пользования началось еще раньше. Все больше стало сказываться «сопротивление рынка», несмотря на крайнюю нужду населения во всех видах товаров. Затоваривание внутреннего рынка развивалось неумолимо, как будто первоначального послевоенного спроса на товары вовсе и не бывало Иначе и не могло быть. Выпуск продукции и производительность труда быстро (возрастали, тогда как реальный доход рабочих и служащих упал на 20 % по сравнению с уровнем военных лет. Общий объем торговли начал сокращаться в 1946 г. В то время как реальная заработная плата снижалась, цены росли Индекс розничных цен превышал среднюю цифру 1935–1939 гг. на 70 %; при этом индекс на продовольствие был почти на 106 % выше довоенного уровня1.Израсходовав все свои сбережения, люди стали покупать в кредит. Общая сумма потребительского кредита в июне 1948 г. достигла 13,5 млрд, тогда как в 1939 г. она составляла лишь 8 млрд долларов 2.
1 Economic Notes, June, 1948
2 Ibid
167
В 1947 г. потребление внутри страны стало падать. Оно было намного ниже того, которое требовалось для поддержания промышленности на соответствующем уровне. Время военного бума кончалось. Капиталисты искали путей и средств, чтобы разместить «излишние» товары стоимостью в 20–30 млрд., произведенные американскими рабочими, которые не имели возможности покупать их Капиталисты начали грандиозную кампанию за увеличение экспорта. Но пострадавшие от войны государства мало что могли предложить взамен, а покупательная способность колониальных стран была весьма ограниченной из-за страшной нищеты населения. Некоторые прежде отсталые в промышленном отношении страны создали собственную промышленность и ревниво охраняли свой внутренний рынок от иностранной конкуренции. Таким образом, после войны, несмотря на огромный повсеместный товарный голод, несмотря на усиленную кампанию за расширение экспорта, общая стоимость оплаченного экспорта США (если не принимать во внимание повышения цен) едва превысила уровень наиболее прибыльных довоенных лет.
Контуры надвигающегося кризиса вырисовывались очень явственно. О его огромных масштабах и международных последствиях свидетельствовали сами меры, принятые для его предотвращения. Деловые круги понимали, что через нормальные каналы внешней торговли им удастся сбыть товаров на 8-10 млрд. долл., но этого было бы недостаточно, чтобы предотвратить кризис «перепроизводства». Они потребовали, чтобы правительство использовало миллиардные средства, собранные с налогоплательщиков, на предоставление кредитов зарубежным странам для оплаты ими экспорта из США. Под прикрытием лозунга антикоммунизма около 20 млрд. были первоначально розданы в виде субсидий, займов, оружия и т. д.; и когда эти деньги иссякли, новые миллиарды должны были быть ассигнованы на поставки по «плану Маршалла».
Однако и это был только паллиатив. Товары были завезены прежде всего в те страны, где требовалось поддержать обанкротившиеся правящие классы. Рост военных расходов привел к еще большей инфляции, к дальнейшему повышению цен, сильнейшей эксплоатации и
168
снижению жизненного уровня американского рабочего класса.
Покупательная способность американского пролетариата еще более сократилась. Для монополистов становился все более острым вопрос о том, как получить миллиардные прибыли, добившись оплаты наличными за товары, производимые их разросшимися предприятиями.
Отсюда отчаянная, истерическая кампания за «спасение мира от коммунизма» — лозунг, придуманный для того, чтобы добиться политического и экономического господства над более слабыми странами и принудить их к покупке все больших количеств американских товаров. В странах с более развитой промышленностью это наступление уже встречало все растущее противодействие местных капиталистов, чьи предприятия оказались под угрозой быть задушенными лавиной американских товаров. К тому же, в связи с частичным восстановлением промышленности в Западной Европе, мировой рынок снова стал ареной конкурентной борьбы. Склады Бельгии и Голландии были завалены товарами, не находившими сбыта. Другие страны оказались в подобном же положении. Американский демпинг и поставки по «плану Маршалла» привели к дальнейшему ухудшению их положения.
В начале 1948 г. индекс вздутых оптовых цех на товары начал, подобно глетчеру, сползать вниз. На фондовых и товарных биржах воцарилась атмосфера неуверенности. Капиталисты, в руках которых скопилось товаров на 40 млрд. долл, начали впадать в панику. Экспорт также сокращался из месяца в месяц. Оптимизм бизнесменов сразу же сменился пессимизмом. Экономисты мрачно предсказывали неминуемый крах.
К. Ф. Хьюджес, экономический обозреватель «Нью-Йорк таймс», сообщал 9 мая 1948 г, что «с апреля 1947 г. производство начало затухать, а оптовые цены пошли на снижение. Промышленный индекс Федерального резервного управления показывал снижение со 190 в марте до 176 в июле… Товарные запасы, скопившиеся у производителей, достигли рекордной цифры — 28,9 млрд. долл. Отсюда ясно, что почти все торговые каналы забиты товарами и только использование продукции для нужд обороны может способствовать сохранению устойчивости цен.
169
Дополнительной иллюстрацией создавшейся обстановки может также служить удвоение числа банкротств по сравнению с первым кварталом прошлого года».
"Лучше война, чем кризис
Финансовые и промышленные круги Европы также со страхом наблюдали падение цен в США «Лучше война, чем кризис», — гласил заголовок одной из статей в журнале «Ви франсэз», финансируемом французскими монополистами. «Европейские деловые круги, — сообщал Гаролд Каллендер, — ожидают, что Вашингтон произведет большие расходы на вооружение, чтобы ликвидировать дефляцию Некоторые полагают даже, что США предпочтут войну новому крупному кризису» 1.
Таким образом, напуганные владельцы инструментальных и машиностроительных предприятий, хозяева трестов добывающей промышленности и заводов тяжелой промышленности поспешили в Вашингтон, чтобы доказать «жалкое состояние» американской национальной обороны и военных сил перед лицом «русской опасности». Рассказы о летающих дисках и тарелках, якобы изобретенных Советским Союзом, наводнили страницы американской прессы. Затем в марте 1948 г. морской министр в кромешной тьме ночи разглядел перископы советских подводных лодок в Тихом океане Газеты начали публиковать «письма в редакцию» от людей, выведенных из равновесия «ужасом перед коммунизмом» и требовавших немедленно обрушить на Москву атомные бомбы. Демократия и христианская цивилизация, оказывается, были поставлены на карту. Сенаторы и члены палаты представителей вкупе с военными предупреждали о близкой войне. В феврале, марте и апреле 1948 г. военная истерия достигла, казалось, своего апогея.