— Бирмингема? — повторила Эбигейл, нахмурившись.
— Да. Много времени это не займет, но думаю, ты единственный человек, который может прояснить пару моментов.
Эбигейл оглянулась назад.
— Навострил уши, Ричард?
— Нет, — ответил мужчина. Он ушел к себе наверх, возможно, чуть быстрее, чем сделал бы это в обычном случае.
— Хорошо, — ответила Эбигейл, поворачиваясь к Страйку, — но тебе придется поторопиться, потому что моя смена закончилась, и у меня свидание.
— Ясное дело, — согласился Страйк.
Она провела его через дверь справа в комнату, которая, очевидно, использовалась для переговоров и совещаний, потому что по углам стояло несколько пластиковых стульев со стальными ножками. Эбигейл прошла к небольшому столику у белой доски в дальнем конце, по пути прихватив для себя стул.
— Это ведь ты? — бросила она Страйку через плечо. — Тот, кто вызвал переполох на ферме Чапмена?
— А, ты видела, — сказал Страйк.
— Конечно, видела. Это во всех гребаных новостях.
— Я бы хотел приписать себе эту заслугу, — Страйк также подхватывал стул и принес его к столику, — но в основном это работа моего партнера-детектива.
— Ей удалось вытащить родственника вашего клиента, прежде чем там началась эта кутерьма? — спросила Эбигейл, когда они сели.
— Да, удалось, — ответил Страйк.
— Вот, черт. Тогда не торопись ее отпускать.
— Я и не собираюсь, — сказал Страйк.
— Но ведь теперь ко мне явится пресса? — спросила Эбигейл, с напряженным видом доставая из кармана пачку никотиновой жвачки и кладя подушечку в рот.
— Возможно, — ответил Страйк. — Мне очень жаль.
— Когда Дик только что позвонил, я подумала: «Вот оно. Пришел какой-нибудь журналист»… ну, что ж, продолжай. Что там с Бирмингемом?
— Мы выяснили, что твой отец должен был отвезти Рози Фёрнсби в Бирмингем в то утро, когда исчезла Дайю, но у него изменились планы.
— Какую Рози?
— Она недолго пробыла на ферме, — пояснил Страйк. — Симпатичная девушка. Смуглая, с пышными формами — она была там с отцом и братом-близнецом.
— О, да... близнецы. Да, я их помню, — начала Эбигейл. — Я никогда раньше не встречала таких близнецов. Не знала, что бывают такие мальчики и девочки… я же необразованная, — с горечью добавила она. — Как я тебе уже говорила.
— Когда мы разговаривали с Шерри Гиттинс, она немного запуталась в том, где находился твой отец.
— Нашли Шерри? Черт возьми.
— Да, она вышла замуж и жила на юго-западе Англии. Во всяком случае, она придавала большое значение вопросу о том, был ли твой отец на ферме, когда исчезла Дайю.
— Эм, я не знаю, почему она была сбита с толку. Он точно был там, когда полиция пришла сообщить о смерти Дайю. Я помню, как Мазу закричала и упала в обморок, а он ее подхватил.
— Когда именно тебя отправили в Бирмингем? — спросил Страйк.
— Точная дата? Не знаю. После дознания о смерти Дайю.
— А до исчезновения Дайю ты не собиралась ехать в Бирмингем?
— Вероятно, это обсуждалось, когда меня не было рядом, — Эбигейл слегка пожала плечами. — Мазу много лет хотела избавиться от меня, и смерть Дайю дала ей повод это сделать. Лично мне плевать. Я полагала, что из другого места будет проще сбежать, ни в одно из них не было бы так же трудно попасть и выбраться оттуда, как с фермы Чапмена, и я оказалась права.
— Да, один из моих сотрудников попал в Бирмингем без особых проблем, по истекшему полицейскому удостоверению.
— Нашли что-нибудь интересное?
— Большое количество детей, — ответил Страйк.
— Подозреваю, что очень много, — сказала Эбигейл. — Из-за бесконтрольной рождаемости.
— Долго ты пробыла на ферме между исчезновением Дайю и отъездом в Бирмингем?
— Не знаю. Неделю или две. Что-то вроде того.
— А когда тебя перевели в Бирмингем, с тобой поехал кто-нибудь с фермы Чапмена?
— Да, парень по имени Джо. Он был старше меня и был одним из любимчиков моего отца и Мазу. Из-за наказания он не должен был туда ехать, хотя собирался стать вторым человеком в филиале Бирмингема.
— И в тот день перевели только вас с Джо?
— Да, насколько я помню.
Страйк перевернул страницу в блокноте.
— Ты помнишь семью Алекса Грейвса? Отца, мать и сестру?
— Да, я уже говорила, что помню, — нахмурилась Эбигейл.
— Так вот, отец Грейвса считает, что твой отец приказал Шерри Гиттинс убить Дайю.
Эбигейл несколько секунд молча жевала жвачку, потом сказала:
— Люди говорят подобные глупости, когда злятся. И почему же мой отец решил убить ее?
— Чтобы прибрать к рукам четверть миллиона фунтов, которые Грейвс оставил Дайю в своем завещании.