— Да, конечно, — сказала Робин.
Едва она убрала телефон в карман, как он зазвонил снова: Илса.
— Привет, — сказала Робин, — как дела?
— Во что, черт возьми, он играет? — эмоционально спросила Илса.
— Во что кто играет?
— Корм!
— Я не пони...
— Он переспал с чертовой Бижу Уоткинс! Ну, я говорю «спал» — но, очевидно, это было сделано стоя, прислонившись к стене ее спальни.
Робин поняла, что сидит открыв рот, и закрыла его.
— Он... не упоминал об этом при мне.
— Нет, я готова поспорить, что он, черт возьми, не упоминал об этом, — сердито сказала Илса. — Она придумала какую-то дурацкую причину, чтобы выудить у меня его номер, и я не смогла найти ни одной причины отказать ей, но я надеялась, что после той первой встречи у него хватило ума понять, какая она, и за сто километров ее обходить! Ты должна предупредить его: она сумасшедшая. Она не может держать свой чертов рот на замке, половина адвокатов Лондона уже наверняка слышала все подробности...
— Илса, я не могу указывать ему, с кем спать. Или трахаться, прислонившись к стене спальни, — добавила Робин.
— Но она же абсолютно чокнутая! Все, чего она хочет, — это богатого мужа и ребенка, она говорит об этом во всеуслышание!
— Страйк небогат, — отметила Робин.
— Возможно, она этого не понимает после всех тех громких дел, которые он продолжает раскрывать. Ты должна предупредить его...
— Илса, я не могу. Ты предупреди его, если хочешь. Его сексуальная жизнь вряд ли меня касается.
Илса застонала.
— Но почему именно она, если он хочет трахаться с замещением30?
— Я не знаю, — совершенно честно ответила Робин, а затем, понизив голос, спросила:— И что ты подразумеваешь под «трахаться с замещением»?
— О, пожалуйста, — раздраженно сказала Илса. — Ты прекрасно понимаешь, что... черт, идет адвокат, которого я ждала, мне пора. Пока.
После этого разговора Робин наблюдала за отражением Фрэнка Первого в грязном окне поезда, и была совсем не уверена, что хочет разбираться во всех противоречивых эмоциях, которые ее охватили. Пока Илса говорила, перед ней возникла очень яркая мысленная картина: Бижу в своем шокирующем розовом платье, ее длинные загорелые ноги обвивают Страйка, и Робин не сразу удалось стереть этот образ, тем более что ее воображение нарисовало Страйку довольно волосатую задницу.
Наконец поезд остановился на станции «Ватерлоо-Ист». Робин последовала за объектом своей слежки пешком, а затем зашла за ним в метро, из которого он вышел на станции «Площадь Пикадилли».
Теперь они были очень близко от театрального района в центре лондонского Вест-Энда, и у Робин зародилась надежда, что она выбрала для преследования правильного брата. Однако вместо того, чтобы направиться к Шафтсбери-авеню и театру, где показывали пьесу Таши Майо, Фрэнк Первый направился в Сохо и десять минут спустя зашел в магазин комиксов.
Поскольку все, кого она могла видеть через окна, были мужчинами, Робин решила, что, следуя за ним, она привлечет к себе внимание, поэтому отступила на несколько метров и достала телефон, чтобы позвонить по номеру, который прислал ей Страйк.
Ответил голос, в котором слышалась одышка, слегка надтреснутый то ли от возраста, то ли от курения, то ли от того и другого вместе.
— Алло?
— Алло, это миссис Кеннетт? — спросила Робин.
— Да. Кто это?
— Меня зовут Робин Эллакотт. Я частный детектив.
— Вы кто? — переспросила пожилая женщина.
— Частный детектив, — ответила Робин.
По понятным причинам последовала короткая пауза.
— Чего вы хотите? — подозрительно спросил голос на том конце провода.
— Меня нанял человек, который очень беспокоится о своем родственнике, члене Всемирной гуманитарной церкви. Я надеялась, что вы могли бы поговорить со мной о ВГЦ. Просто для понимания ситуации. Вы раньше жили на ферме Чапмена, не так ли?
— Откуда вы это знаете? — резко спросила Шейла Кеннетт. Похоже, она действительно до сих пор мыслила ясно и разумно.
— Только из отчетов, — сказала Робин намеренно расплывчато: она не хотела распространяться о том факте, что Страйк получил доступ к данным о переписи населения.
— Это было очень давно, — сказала Шейла Кеннетт.
— На самом деле нам просто надо знать общую картину, — сказала Робин. — Я думаю, вы были там в то же время, что и семья Пёрбрайт?
— Да, я была там, — сказала Шейла, все еще с подозрением в голосе.
— Ну, мы изучаем некоторые заявления Кевина Пёрбрайта о церкви, поэтому мы подумали, не...
— Он мертв, не так ли?
— Я... да, он мертв, — сказала Робин.
— Да, я читала в газете. Подумала, не наш ли это Кевин, — сказала Шейла. — Они уже нашли того, кто это сделал?