– Найду, – сказал Финн, и его губы изогнулись в улыбке. – Для тебя – Тамлин Смит‑Мерфи, сынок.
Кэррик с трудом подавил желание прикрикнуть на младшего брата. Финн все время его поддразнивал, и он научился не отвечать. Но он хотел, чтобы Тамлин перестала использовать его фамилию. Да, она высококлассный эксперт, и в мире искусства имя Мерфи добавляет ей авторитета. Вот только если ты затрахала бывшего мужа до смерти – физически, финансово и морально, – то какое ты имеешь право на его фамилию?
– Пусть это будет эксперт с безупречными рекомендациями. Чем раньше мы установим происхождение товара, тем эффективнее его прорекламируем к началу торгов.
Ронан кивнул:
– Эта распродажа обещает быть грандиозной.
Кэррик согласился:
– И прибыльной.
Танна поставила тарелку с бутербродами и кружку кофе на маленький столик. Леви немедленно поднес ее ко рту, и стон удовольствия, сорвавшийся с его губ, напомнил ей, как они целовались. Для двух людей, которые собирались связать себя узами брака, они позволяли себе не слишком много проявлений любви не только на публике, но и наедине.
Первые несколько месяцев их отношений, сразу после аварии, она испытывала слишком много боли. А когда ей наконец стало лучше, Леви обращался с ней как с хрустальной вазой. После больницы ей все еще нужно было время, чтобы прийти в себя, и, когда она восстановила большую часть подвижности, она была настолько смущена своими эмоциями, что попросила Леви подождать до первой брачной ночи.
Он мягко поддразнивал ее за старомодность, и она чувствовала себя виноватой, потому что мораль не имела никакого отношения к ее решению. У нее было достаточно сомнений относительно своего будущего и без секса.
То, что она не занималась любовью с Леви, что он не был ее первым мужчиной, стало одним из ее самых глубоких сожалений.
Танна оглядела комнату. Она была в этом доме всего несколько раз. Тогда в нем жили родители Леви, и Танна влюбилась в просторный особняк, наполненный светом.
Комнаты, благодаря Кэлли украшенные изящными вещами, казались обжитыми, уютными и одновременно изысканными. Хотя теперь это был дом Леви, он все еще хранил следы творческого таланта его матери.
Танна не могла отделаться от мысли о том, что если бы она осталась, то это был бы и ее дом. На стенах висели бы фотографии ее родных и ее любимые картины, стояли бы предметы мебели, доставшиеся ей в наследство от родителей. Но все, чем она владеет, находится в ее квартире в Лондоне, и у них с Леви больше нет возможности соединить свои судьбы и свое имущество.
– Мне нравится эта комната, – сказала она, игнорируя хмурый взгляд Леви.
– Она не заполнена бесценными произведениями искусства, как дом твоего детства, но это нормально.
Будучи потомственными аукционистами и торговцами произведениями искусства, ее родственники собрали невероятную коллекцию. Большинство предметов украшало стены их дома в Бикон‑Хилл. Например, в ее спальне висел набросок Дега и акварель Джорджии О’Кифф.
Танна выросла в окружении картин, текстиля и керамики и планировала, как и братья, присоединиться к семейному бизнесу, пойти в отдел пиара и рекламы их аукционного дома. Но она уже много лет не была в Бостоне, а с тех пор, как с ней произошел несчастный случай, не заходила в офис компании «Мерфи». Потому что когда‑то это был ее второй дом.
Только в «Мерфи» она чувствовала себя совершенно спокойно и счастливо. Она боготворила искусство во всех его проявлениях, любила говорить о нем, а также находиться среди людей, которые ценили его так же сильно, как она. Каждый раз, приезжая домой, Танна знала, что если она войдет в «Мерфи интернэшнл», то начнет сомневаться в своем решении стать врачом скорой. Поэтому она избегала семейного бизнеса. И, насколько это было возможно, избегала Бостон.
Танна вздохнула.
– Мне надо было просто остаться в Лондоне, – сказала она, обращаясь в основном к самой себе.
– Совершенно с тобой согласен. Не бойся туда вернуться.
Она бы сделала это, если бы могла, но это невозможно, пока она не возьмет под контроль симптомы посттравматического расстройства. И кто знает, как много ей придется работать и сколько времени уйдет на достижение этой цели? Желудок Танны сжался, а мышцы шеи напряглись.
Расслабься, Танна.
Сосредоточившись на дыхании, она отогнала от себя негативные мысли. Ей просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Несчастный случай произошел давно, и сейчас она здорова. Ей надоело быть заложницей своих страхов. Она любит неотложную медицину, и возможность помогать другим для нее очень важна. Она в неоплатном долгу перед работниками скорой: ее сердце дважды останавливалось по дороге в больницу. Единственный способ выразить свою благодарность – помогать другим.