Брежнев успешно выстроил крепкую единоличную власть, что прекрасно показано в финальных кадрах снятого в 1993 году художественного фильма «Серые волки».
Восемнадцать лет правления выходца из Днепропетровска Брежнева стали звездным часом «днепропетровского клана». К слову сказать, это с очевидностью показывает: Украина не была, как утверждают нынешние украинские идеологи, колонией СССР. Напротив, она была совладелицей Союза.
Брежнев хорошо понимал вес и значение Украины в советской политической системе. Именно украинские коммунисты были опорой его предшественника Н.С. Хрущева, а для снятия Хрущева с поста генсека пришлось договариваться с ними напрямую.
Неудивительно, что на все ключевые посты в партийных органах Киева и Украины Брежнев расставлял лично преданных ему людей.
В 1972 году ему пришлось столкнуться с амбициями независимого от него первого секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Украины Петра Шелеста, которого за глаза называли хозяином Украины.
К тому времени часть центрального партийного аппарата считала, что Брежнев стал непрезентабельным, вялым и малокомпетентным, а то и попросту глуповатым.
На этом фоне выигрышно смотрелся всеукраинский босс Шелест. Его стали прочить на место Брежнева.
В этой «схватке за трон» Шелест сделал ставку на «национальную самобытность» Украины и разыгрывал эту карту, в том числе рассчитывая на поддержку могущественных генералов-украинцев. Доходило до курьезов. На одном совещании в Киеве Шелест предложил докладчику говорить по-украински, на что тот ловко срезал начальника и заявил, что продолжит речь «на языке великого Ленина».
Брежнев победил, Шелеста сняли с поста и отправили в фактическое изгнание в Москву — «в связи с переходом на должность заместителя председателя Совета Министров СССР».
Формально это было повышением, но все понимали, что Шелеста оторвали от украинской вотчины, где работали преданные ему кадры. В советской номенклатуре такие перемещения называли «снятием на повышение».
По словам бывшего диссидента Михаила Хейфеца, бывший полубог Шелест смотрелся в столице жалким ничтожеством.
Стараниями украинских националистов и идеологов из Петра Шелеста постепенно сделали чуть ли не бандеровца и ультрапатриота, который положил силы и карьеру на формирование украинской идентичности. Его заслугами (подлинными и вымышленными) в независимой Украине принято восхищаться без раздумий.
Заслуги были. Например, при Шелесте прошло грандиозное празднование 150-летия со дня рождения Тараса Шевченко, когда к могиле поэта в Каневе приехали десятки тысяч людей не только со всего СССР, но и из многих стран мира. На киностудии имени Довженко отсняли художественный фильм «Сон» о Шевченко. У этого фильма откровенная национальная направленность, что вызвало негативную реакцию партийных чиновников, но Шелест спас его от запрета.
По инициативе Шелеста издали энциклопедию «История городов и сел Украинской ССР» в 26 томах, где рассказано почти о 40 тысячах населенных пунктов Украины. Таких изданий в других республиках СССР не было.
Зато собственную книгу Шелеста — «Украина наша Советская» — признали вредной, изъяли из продаж и библиотек и отправили на уничтожение. Конечно, она была написана в просоветском духе, но в ней заметно превознесение Украины и в осторожной форме упоминается даже голодомор 1933 года.
Из таких фактов украинские националисты выстроили целую концепцию «шелестоведения»: мол, и при коммунистах Украина хотела самостоятельности, была беремена независимостью и стремилась оппонировать Москве. В такой интерпретации Украина Шелеста получалась этакой лайт-версией анти-России.
Увы, реальный Шелест совершенно не подходил на роль националиста. Он был пропитан советским духом до мозга костей. Как член Политбюро ЦК КПСС Шелест, например, настаивал на советском вторжении в Чехословакию в 1968 году. О какой самостийности Украины может идти речь?
Сын Шелеста Виталий в интервью 2008 года прямо просил: «Не надо из Петра Ефимовича делать диссидента или борца за политическую независимость. Он никогда не считал, что в структуре Советского Союза должны быть резкие политические изменения».
Да и сам Шелест, например, в речи перед руководством Компартии Чехословакии говорил о недопустимости разладов в советском блоке, о том, что нельзя давать свободу «контрреволюционным и империалистическим силам».
Эти неудобные факты не нужны идеологам и пропагандистам анти-России. Они сделали из Шелеста националиста.