«Сегодня, 19 августа, в 8.00 парламентерская группа в составе пяти офицеров и шести рядовых, возглавляемая уполномоченным командующего Забайкальским фронтом полковником Артеменко И. Т., самолетом СИ-47 в сопровождении девяти истребителей отправлена в штаб Квантунской армии с ультиматумом о безоговорочной капитуляции и прекращении сопротивления. В последний раз требую обеспечить и подтвердить гарантию на перелет. В случае нарушения международных правил вся ответственность ляжет на вас лично. Р. Я. Малиновский, командующий Забайкальским фронтом, Маршал Советского Союза».
В полдень над военным аэродромом Чанчуня появилась советская эскадрилья, сопровождавшая транспортный самолет. Маньчжурская столица была придавлена туманом и пеленой дождя-ситничка. Звено «яков», прикрываемое с воздуха другими истребителями, приземлилось в центре расположения японских самолетов, стоявших несколькими рядами и не успевших даже взлететь. Лишь трем самолетам это удалось, но они были отогнаны из зоны аэродрома. Сел и транспортный самолет. Парламентерская группа вышла, выкатили легковой автомобиль. Парламентеры направились в комендатуру аэродрома.
Войдя в комнату, полковник Артеменко по-хозяйски оглядывается, приказывает:
— Свяжите меня со штабом Квантунской армии.
Капитан-переводчик переводит. Японцы из-за столов с разложенными бумагами и бутылками пива, растерявшиеся, угодливо кивают.
— Господа, — говорит Артеменко, — занимайтесь, пожалуйста, своими делами. Пива выпейте, полдень очень жаркий...
Видимо, от великой растерянности некоторые японцы и точно пьют пиво. Артеменко говорит:
— Ну, вот и порядок. Генерал Ямада ждет нас. Мы поехали. Извините, что побеспокоили. Всего вам приятного!
Парламентеры садятся в свою машину и едут вслед за японской машиной. Туман приподнимается, но дождь сеет. Жарко, душно. Из пышной зелени предместий выступают лачуги: фанера, жесть, ящичные досочки. Ближе к центру здания каменные, красивые. Улицы широкие, длинные, прямые — настоящие проспекты. Много цветов, особенно хризантем. Дребезжат трамваи, покрикивают рикши, толпы прохожих, как в водовороте, перемещаются с места на место. Фронт еще далеко, и город живет своей обычной жизнью, шумной и крикливой. Хотя въезды в него перекрыты заграждениями, на перекрестках — доты и дзоты, артиллерия. Капитан-переводчик говорит:
— Товарищ полковник, в Чанчуне проживает шестьсот восемьдесят тысяч китайцев, сто пятьдесят тысяч японцев и тридцать тысяч корейцев.
— Итого восемьсот шестьдесят тысяч. Солидно, Титаренко?
— Так точно, солидно!
В просторном кабинете главнокомандующего Квантунской армией полковник Артеменко представляется и говорит:
— Перейдем без задержки к делу?
Генерал Ямада кивает.
— Титаренко, давай переводи поточней... Требовавия командующего Забайкальским фронтом следующие: немедленно прекратить огонь и сопротивление на всех участках фронта, сложить оружие, вывести все войска из столицы и прилегающих к ней районов в пункты, которые я укажу, и, наконец, подписать акт о безоговорочной капитуляции.
— Это все? — спрашивает Ямада.
— Нет, господин генерал, не все! Мы настоятельно предлагаем вам выступить по радио с приказом своим войскам о немедленном прекращении огня и капитуляции перед Советской Армией. А премьер-министру Чжану Цзинхуэю мы столь же настоятельно предлагаем обратиться по радио к народу Маньчжурии и объявить, что японские войска капитулировали и сложили оружие, что война прекращена и Красная Армия вступает в страну как освободительница народа от японских оккупантов.
Ямада пожевывает губы. Цокает языком:
— Безоговорочная капитуляция?
— Совершенно верно, господин генерал!
— И это предлагаете мне, командующему миллионной армией?
— Но армии-то, как таковой, уже нет, она разваливается.
— Она еще существует, она еще на многое способна! Это боевая сила! И, опираясь на нее, я могу вести переговоры о перемирии, а не о капитуляции.
— Именно о капитуляции, господин генерал. И ни о чем больше! — сказал Артеменко и подумал: «Для чего тянет волынку? На что надеется?»
— Только о перемирии!
— Господин генерал, вы же противоречите себе! Вы дали нашему Главкому радиограмму о капитуляции, а теперь куда клоните? Как это понять?
Ямада молчит, с деланным спокойствием постукивает подушечками сухих, костистых пальцев по кожаной папке с бумагами.
В кабинет, запыхавшись, входит дежурный офицер, докладывает командующему:
— Ваше превосходительство! К столице приближается армада русских тяжелых самолетов под прикрытием истребителей. Наши самолеты подняться не могут. Аэродром блокирован русскими истребителями.