— Поживешь, Логач, а чего же? — Это опять тонкий, ребячий голосок Кулагина.
Да, фронтовикам нередко снятся их ранения и родные хаты. Мне на ночевке приснился в который раз наш ростовский дворик с разгуливающей по траве маминой любимицей Туськой — пестрой кошкой с длинным и утончающимся, как у крысы, хвостом, усатой, знаменитой на весь коммунальный дом мышеловкой. Надо же, Туська приснилась. Даже упоминать о таком сне неудобно. И в какой момент и где приснилась — на войне с Японией, в августе сорок пятого!
Кстати, старшина Колбаковский, уважаемый Кондрат Петрович, высказался в том смысле, что это не самостоятельная война, а последнее сражение великой войны, которая началась для нашего народа событиями на Хасане в тридцать восьмом году и продолжилась боями на Халхин-Голе в тридцать девятом и в Финляндии — в сороковом. У старшины роты своя теория, свой взгляд на военную историю. Ну, а парторг Микола Симоненко провел беседу о событиях на озере Хасан и реке Халхин-Гол. Выкроил время. На большом привале. Закончив рассказ, спросил солидно:
— Какие будут вопросы, товарищи?
— У меня вопросик. — Руку тянул Погосян.
— Пожалуйста.
— Что, без нас союзникам не одолеть Японию? А? — У Погосяна сильный акцент, и потому его вопросы звучат очень веско.
— Не по существу, однако отвечаю... Видишь ли, товарищ Погосян, я лично считаю: без нас никак не справятся.
— Еще интересуюсь... Америка да Англия с нами союзничают поневоле, по расчету. Они ж хотели столкнуть нас с Гитлером, а он сперва кинулся на них, потом уж на нас: Так вот, интересуюсь: после войны Америка да Англия не скурвятся, не будут на нас кого натравлять?
— Ругаться не стоит, товарищ Погосян... Лично я считаю: чему-то должны научиться.
— И я так считаю... А как считают в Америке, мы не знаем...
Симоненко наморщил лоб, собираясь ответить Погосяну, но раздалась команда к построению, и все поднялись с земли. Беседа парторга как будто сразу отошла в прошлое, но я успел подумать: «Уроки истории для империализма? Может быть. Однако обреченность застит ему перспективу...»
За ночь, точнее за четыре часа, маленько передохнули, и теперь все суетятся, весело покрикивают. Во сне прихватывало холодком, да и по предрассветью воздух свежий, неиссушенный. Но выплескивается на небо заря, выкатывается из-за горного гребня солнце, и вот-вот будет обычное: жара, пекло, ад, куда пока не попал рядовой Логачеев.
Зашагали натощак — завтрак будет на марше, — под ногами сильней и сильней чавкали болотистые луга, дурно пахнувшие испарениями (жижи вдосталь, а воды все-таки нет), перед глазами дыбились скалистые оголенные отроги, исполосованные трещинами. Казалось, до гор рукой подать, но шагаем и шагаем, а они словно не близятся.
Сон еще не сброшен окончательно, однако идем ходко — радость наступления! По Внешней Монголии тоже был марш, и как он трудно давался. А тут будто не тот же зной, не то же безводье, не те же бесконечные, оплетающие ноги версты. Вперед — к победе, вперед — к миру! Я стараюсь ступать легко и чувствую, как автомат пересчитывает мне ребра. Вперед — это правильно, но перед победой и миром были и будут бои. Ныне совершенно очевидно: японцы заранее увели из приграничья главные силы, потому здесь такое относительно слабое сопротивление. Командир полка говорил: главные группировки за Хинганом, там, на Маньчжурской равнине, предстоит генеральное сражение, однако не исключено, что японцы попытаются раньше нас выйти к Хингану с другой стороны, захватить перевалы, закупорить горные проходы. А вывод прежний: быстрей вперед, вперед, на войне упреждение противника много значит.
Здесь, в предгорье, войска пылят поменьше: почва не та да и вроде бы рассосались по степи, верней же — растянулись, кто ушел далеко на юг, кто вроде нашей дивизии болтается посередке, кто отстал, ну это тылы, они вечно отстают в наступлении. Где-то вдали погромыхивает канонада, изредка пролетают наши самолеты, японских не видно. Над горными вершинами сгущаются облака, из белых превращаясь в пепельно-серые, а кое-где и в грязно-черные, эти рваные тучи временами закрывают солнце. Натянет грозу, польет дождь? Давненько мы не чуяли, что это за явление природы.