— Мэм? — Аддамс решительно спрыгивает с подоконника, всеми силами пытаясь придать безэмоциональному лицу хоть немного приветливый вид. На что только не пойдешь ради успеха задуманного.
— Это вы мне? — женщина оборачивается на голос, и ее лицо удивленно вытягивается.
— Мне нужно провести сравнительный анализ ДНК, — у Уэнсдэй абсолютно нет времени на долгие вступления.
— Эм… Ясно. Вы что, из полиции? У вас есть соответствующее распоряжение?
Мимо проходит двое лаборантов.
Аддамс выдерживает паузу.
Когда они скрываются за поворотом, Уэнсдэй понижает голос до вкрадчивого шепота.
— У меня нет распоряжения, но, уверена, мы с вами сможем прийти к согласию… — она опускает взгляд на именной бейджик собеседницы и выразительно приподнимает бровь. — Барбара.
— Простите, я не совсем понимаю вас…
Однако, произнося эту фразу, сотрудница лаборатории озирается по сторонам и едва заметно кивает головой в сторону ближайшей двери. Уэнсдэй как бы невзначай быстро показывает четыре пальца. Родители отправили чек на десять тысяч долларов, но разбрасываться деньгами, чтобы подтвердить и без того очевидные подозрения, в высшей степени неразумно. Барбара отвечает коротким удовлетворенным кивком, и Аддамс уже мысленно празднует победу. Содействие шерифа ей вовсе не нужно, она вполне способна справиться самостоятельно.
— Эй, Барбара!
Они обе синхронно оборачиваются на окрик. По коридору быстрым шагом идет незнакомый пожилой мужчина.
— Барбара, ты должна была принести мне результаты по Дугласу еще час назад… — раздраженно бросает он, а через мгновение его цепкий взгляд падает на Уэнсдэй. — А ты еще кто такая?
— Я ее двоюродная племянница. Только вчера приехала в город и вот решила прогуляться, — Аддамс с трудом выдавливает улыбку, больше напоминающую оскал.
— Ладно. Но нечего здесь слоняться просто так, у твоей тети уже заканчивается обед, — мужчина уже поворачивается, намереваясь уйти, но вдруг замирает на месте и пристально вглядывается в ее лицо. — Хотя постой-ка… Вот дерьмо. А я еще не поверил Галпину, когда он предупреждал насчет тебя.
— Я не понимаю, о чем вы, — и хотя Уэнсдэй уже отчетливо понимает, что миссия благополучно провалена, она продолжает сохранять самое невозмутимое выражение.
— Не ври мне. Ты из этих чокнутых, — его лицо кривится в гримасе отвращения. — Шериф сказал, что ты объявишься и будешь вынюхивать. Жаль, у меня нет времени с тобой разбираться, поэтому живо проваливай, пока я не вызвал полицию.
Уэнсдэй Аддамс ненавидит признавать поражение.
Она привыкла побеждать.
Привыкла всегда быть на шаг впереди.
Но как только дело касается Хайда, все неизбежно летит к чертям.
Уэнсдэй Аддамс ненавидит поддаваться всплескам эмоций.
Любых — как положительных, так и отрицательных.
Но осознание, что она была так близка к осуществлению цели, и все сорвалось в самую последнюю секунду… раздражает.
Чертовски сильно.
Буквально до зубного скрежета.
По возвращении в Невермор она быстрым шагом пересекает внутренний двор школы, намереваясь как можно скорее оказаться в своей комнате. Энид, теперь всегда сидящая за одним столом с компанией Аякса, зовет ее по имени, но Уэнсдэй игнорирует соседку. Она совершенно не настроена ни с кем разговаривать. Зато Вещь самовольно выбирается из рюкзака и, спрыгнув на землю, быстро устремляется к своей новой подруге.
Аддамс уже приближается к Офелия-Холлу, когда улавливает стук каблуков позади. Похоже, Синклер всерьез вознамерилась довести ее до белого каления бесполезными расспросами.
— Уэнсдэй! Подожди минутку!
Голос принадлежит вовсе не Энид.
Впрочем, наплевать.
Она не считает нужным останавливаться.
— Да стой же ты!
Быстрый стук каблуков становится все отчетливее. Искреннее желая неизвестному самой мучительной смерти, Аддамс оборачивается и упирается взглядом в Мартинес. Только этого еще не хватало. Черт бы ее побрал.
— Чего тебе? — сквозь зубы бросает донельзя раздраженная Уэнсдэй, смерив блондинку высокомерно-презрительным взглядом. Эмили недовольно поджимает губы, всем своим видом демонстрируя ответную неприязнь, но все равно решительно обходит Аддамс и встает вполоборота, преграждая ей путь.
— Поверь, я бы не заговорила с тобой без крайней необходимости, — сообщает она совершенно безынтересную информацию. — Но все-таки это важно.
Уэнсдэй не отвечает, продолжая сверлить новенькую глазами.
Эмили скрещивает руки на груди и постукивает по полу ногой, облаченной в туфли на аномально высоких шпильках. У Аддамс проскальзывает бесполезная мысль, что Мартинес явно имеет серьезные комплексы по поводу роста — чем еще объяснить тягу ежедневно надевать на ноги самые настоящие орудия пыток.