Она машинально отшатывается назад, напоровшись на колючий взгляд его зеленых глаз. И замирает, словно парализованная. В голове вновь проносятся туманные образы из последнего видения.
— Я вызову полицию! — на заднем фоне слышится срывающийся голос Аякса.
И мгновение спустя — громкий щелчок предохранителя.
— Брось телефон.
Франсуаза Галпин стоит на пороге ангара, направив на них дуло револьвера.
========== Часть 20 ==========
Комментарий к Часть 20
Саундтрек:
Muse — Thought Contagion
Приятного чтения!
— Брось телефон. Живо, — по слогам повторяет Франсуаза, низко склонив голову и прицелившись в Аякса.
Тот замирает на месте, переводя растерянный взгляд с зажатого в правой руке телефона на дуло чёрного револьвера, направленного прямо на него. В напряженном молчании проходит несколько секунд, кажущихся вечностью.
Уэнсдэй незаметно опускает глаза на торчащее из каменного пола кольцо. Руки Ксавье всё еще лежат на её скованных наручниками запястьях, но она не решается их сбрасывать, опасаясь привлечь к себе внимание — возможно, если Петрополус догадается потянуть время, ей удастся освободиться.
Она невольно задерживает дыхание, и, очень медленно опустив пальцы на злополучное кольцо, пробует аккуратно провернуть его против часовой стрелки. Ксавье следит за её действиями расширившимися глазами и предостерегающе сжимает запястья. Аддамс тут же одаривает его коротким недовольным взглядом исподлобья.
Вот только попытка оказывается тщетной — похоже, металлический штырь ввинчен гораздо глубже, чем ей прежде казалось.
Шестеренки в гудящей голове вращаются чудовищно медленно — она чувствует, что спасительная разгадка лежит на поверхности, но ей никак не удается уцепиться за подходящую идею. Уэнсдэй машинально зажмуривается, отчаянно силясь привести в порядок мыслительный процесс.
Озарение приходит лишь спустя бесконечно длинную минуту.
Если Франсуаза Галпин не догадалась проверить магазин револьвера, ей совершенно невдомёк, что там всего один холостой патрон. Аддамс распахивает глаза и переводит взгляд на мать Тайлера, с хирургической точностью оценивая дистанцию между ними. Примерно пять метров. С такого расстояния даже охолощенное оружие способно нанести серьёзный урон.
Но не способно убить. Вероятно.
По крайней мере, стоит попытаться.
Ведь это их последний шанс.
— Эй, Франсуаза, — Уэнсдэй дерзко вскидывает голову, впившись в неё презрительным взглядом. — Можешь не стараться. Ты уже проиграла. Полиция будет здесь с минуты на минуту.
Измождённое лицо в морщинах на мгновение удивлённо вытягивается, но Франсуаза удивительно быстро берет себя в руки. На тонких бескровных губах расцветает широкая улыбка, больше напоминающая оскал дикого зверя.
— Ты врешь, мелкая дрянь, — чеканит она, но в темных глазах с аномально расширенными зрачками отчетливо сквозит тень сомнения.
— А ты хочешь проверить? — Уэнсдэй чуть склоняет голову набок и заставляет себя деланно-небрежно усмехнуться. — Тебе же хуже.
— Ты блефуешь.
Разумеется, она блефует.
Но шанс на победу равен нулю только тогда, когда все сдались.
А непоколебимая Уэнсдэй Аддамс сдаваться не привыкла.
— По крайней мере, ты скоро встретишься с обожаемым сыночком… в психушке, — совершенно равнодушным тоном бросает она, пристально следя за реакцией женщины.
И вот оно.
Хрупкое самообладание матери Тайлера неизбежно дает трещину и рассыпается на осколки. Безумные глаза вспыхивают лихорадочным блеском, лицо кривится в свирепой гримасе — словно сущность Хайда на миг проступает сквозь личину человека. Она резко переводит дуло пистолета на Аддамс и спускает курок.
Оглушительно громкий звук выстрела вспарывает звенящую тишину.
Уэнсдэй инстинктивно зажмуривается, готовясь ощутить вспышку острой боли.
Но боль не наступает. Вместо этого она внезапно чувствует, как Ксавье стремительно подается вперед и вжимает её в пол, закрывая своим телом.
Аддамс не успевает среагировать.
Только невольно вздрогнуть, когда по ушам ударяет его короткий резкий вскрик. А потом Ксавье вдруг безвольно обмякает, и вес его тела на её собственном становится значительно ощутимее. Сердце Уэнсдэй пропускает удар на невыносимую долгую секунду, пока она отчаянно пытается прислушаться к его дыханию.
К огромнейшему облегчению, он дышит.
Вот только… на воротнике его синего худи у основания шеи медленно расплывается темно-багряное пятно. Аддамс машинально подносит руку к ране и кончиками пальцев ощущает, как оттуда пульсирующими толчками льется горячая кровь.