Частица движется в какой-то волновой упаковке… Конечно, это только образ. Но даже образ этот очень трудно зримо себе нарисовать.
Во-первых, после всего, что узнала физика об элементарных частицах, невозможно наглядно представить себе, что такое частица.
Нильс Бор, например, говорит, что это «нечетко определенное единичное в конечных пространственно-временных пределах». Может быть, действительно ничего нельзя сказать точнее. Но что делать нашему бедному воображению с этим бесплотным «единичным», которое и в самом деле «нечетко определено» в природе? А между тем они — элементарные частицы — физические реальности! У человечества и вправду не хватает нужных слов и представлений. Де Бройль увидел во фразе Бора склонность великого датчанина к светотени — к светотени в разрисовке физической картины материи. Вероятно, он просто хотел сказать, что Бор «наводит тень на ясный день», но старинным французским красноречием такие полемические грубости запрещены, и он сказал только, что Бор — «Рембрандт современной физики». Однако ясного дня без тени и у де Бройля не найти.
Нам, нефизикам, остается довольствоваться малосодержательными словами: «Частица — это частица, неужели не ясно?!» И удовлетворяться смутным видением, которое возникает при этом в нашем мозгу.
Во-вторых, после того как исчезла надежда, что пси-волны — это «волны материи», испарилась и другая надежда — как-то ощутить физическую плоть пакета из этих волн.
Они не несут с собою никакой энергии-массы. С их помощью невозможно было бы передать никакой сигнал, в отличие от волн электромагнитных или звуковых. Пси-кванты были бы чистейшим вымыслом. В фантастическом романе с ними нечего было бы делать даже самому бесшабашному автору. Он превратился бы просто в мистика, если бы захотел из самых лучших побуждений заставить какого-нибудь сверхгениального старичка с иностранной фамилией или широкоплечего гуманиста с квадратным подбородком мучиться над проектом пси-станции, передающей эти волны, или над конструкцией пси-антенны, принимающей их из глубин космоса. Их никто не может посылать ни из каких глубин — недра ли это атома или недра вселенной. Вот точно так же никто не смог бы играть в серсо орбитами планет. В балансе материи мира нематериальное с очевидностью не участвует.
Как же нам вообразить и без того нечто трудновообразимое — элементарную частицу, еще и запеленатую в волновой пакет из таких призраков? Нелегкая задача. Как говорят испанцы: «Вдвоем привидения не увидишь». Однако это все шутки. А если всерьез, то ведь именно нематериальность шредингеровских пси-волн бесконечно облегчает наше положение.
Не протестуйте — облегчает!
Это ведь значит, что судьба волнового пакета из этаких волн никак не может отразиться на материальной плоти электрона. Его массу, его — заряд не нужно спасать от растворения в пространстве — такой удел им не грозит. Что с того, что волновая упаковка частицы переживает по законам математики свою судьбу: то, расползается крайне медленно или, напротив, быстро, то вновь собирается в четкий тесный пакет, то перекрывается волновым пакетом другой частицы — словом, ведет себя по-разному, в зависимости от обстоятельств движения в микромире? Что бы ни происходило с волновой упаковкой движущихся частиц, они сами от этого никакого материального урона претерпеть не могут. (Бабочка в сачке остается бабочкой, раздулся ли сачок по ветру или, сморщившись, сник.)
В общем, нематериальность шредингеровских волн сразу избавляет элементарные частицы от беды, в которую они, казалось бы, попали оттого, что какие-то там пси-волны так прекрасно описывают механику их поведения. Но эта же нематериальность волновой упаковки частиц внушает неискушенному сознанию ужасное подозрение: уж не мистикой ли занимается эта непонятная квантовая механика микромира? То-то о ней столько разговоров идет вот уже тридцать с лишним лет! Видно, неспроста. Не правда ли, хочется даже воскликнуть: «Философы, где ваша бдительность?!»
(В «бдительности» догматиков за эти три десятилетия недостатка не ощущалось. Один профессор философии называл создателей квантовой механики даже «агентами империализма», которые путем неправильного истолкования пси-волн откровенно намеревались увести пролетариат от классовой борьбы с капиталистами. Клянусь, тут нет преувеличения. Точную цитату искать скучно. А сколько вздора наговорили философы, журналисты, публицисты на Западе! Один из них, француз В — ь, окрестил квантовую механику «обскурантистским учением» — чем-то вроде богословской теории. Другой сказал о ней с восторгом: «Это — Пикассо-физика!» Третий назвал ее вместе с теорией относительности «абракадаброй XX века». А сколько сами физики на философском досуге высказали о ней уродливых мнений! Но, подождите, давайте уловим сначала самое главное и необычное, что открылось перед физиками в природе, когда признание нематериальность шредингеровских пси-волн спасло частицы от гибельного расползания.)