— Я еще постою здесь в коридоре, покурю.
В коридоре его ждет младший офицер, который должен проводить его к выходу.
— Ну и что ты думаешь делать? — спрашивает Визиру, как только мы остаемся одни.
— Во-первых, нужно связаться с начальством и выяснить прежде всего, не давал ли кто-нибудь, минуя штаб дивизии, спецзадания Михаю Владу.
Умные, проницательные глаза моего нового друга смотрят на меня внимательно, изучающе.
— Если хочешь звонить им только для этого, то можешь не утруждать себя. Я тебе сам отвечу. Прежде чем меня перебросили в Констанцу, мы там, в Бухаресте, навели справки, чтобы исключить возможность спецзадания по какой-то другой линии. К сожалению, ни от кого никаких заданий Михай Владу не получал.
Лучиан Визиру кладет в рот очередную ментоловую карамель, а я говорю:
— Ну что тебе сказать, майор? Жалко! Я, признаться, надеялся на положительный ответ. Теперь все связывается в цепочку, все прояснилось. Хочешь не хочешь, придется принять версию майора Винтилэ, что Роксану убил ее муж, майор Владу.
— Да, брат летчик, все указывает на то, что так оно и есть.
— Может, дашь и мне конфету?
— С удовольствием. Вижу, я тебя обратил в свою веру.
Я рад сделать ему приятное:
— Эта карамель — стоящее дело. Приятно охлаждает рот… Продолжай, я тебя слушаю…
— Весь мой опыт всегда подсказывал и подсказывает — если хочешь, учись, ведь ты говорил, что тебя интересует мой опыт, что окончательные выводы можно сделать только после того, как мы все довели до конца, когда проведено полное расследование, все проверено, сопоставлено.
— А ты считаешь, что мы еще далеки от того, что можно подвести черту?
— Э-э, ты не забывай об одном: этот старый лис, майор Винтилэ, еще не закончил следствие…
— А ты допускаешь еще такое чудо, что вдруг подтвердится невиновность Михая Владу?
— Честно говоря, нет… Я не очень-то верю в чудеса. Но, видишь, ли, интуиция подсказывает мне, что рано подписываться под окончательными выводами. Нужно проверить все, самые мельчайшие детали, чтобы исключить сомнения. Ну, например, мы не знаем, зачем Владу по крайней мере дважды брал с собой Роксану на ночные встречи с «мерседесом», когда ему было гораздо удобнее обойтись без свидетеля. Что ты на это скажешь? Конечно, мне есть что сказать по этому поводу. Подумав, я отвечаю:
— Возможно, он ее недооценил. Хотел использовать жену как прикрытие, чтобы не вызывать подозрений у наших, из гарнизона. А может быть, намеревался постепенно вовлечь ее в шпионскую деятельность.
Лучиан Визиру улыбается:
— Ну, брат летчик, не такой уж ты неопытный! А как ты думаешь, неизвестный в «мерседесе» знал, что Владу приедет на встречу с женой?
— Думаю, что да, — отвечаю я уже менее уверенно.
— Конспиративная встреча в присутствии третьего лица? Тебе это не кажется странным?
— Послушай, майор, а ты не боишься запутаться в дебрях этих многочисленных вопросов, как в трех соснах? — шучу я.
— Нет! — отвечает он серьезно. — Здесь что-то не стыкуется. Не знаю что, но что-то мне не нравится.
Я вижу, что он повеселел, и это немного разряжает тягостную атмосферу, воцарившуюся после ухода Матея Диникэ.
— Мы доведем это дело до конца! — ободряюще подмигивает мне Лучиан. — Я сейчас ухожу… пойду к майору Винтилэ, посмотрю, что у них там. Пока я хожу, ты посиди тут, сосредоточься, прокрути в голове еще раз весь сюжет с «одиноким летчиком», сопоставь все, что ты знаешь об этом происшествии в гарнизоне, с тем, что происходило в Констанце. Может быть, найдешь несоответствие. Меня интересует все, что не совпадает, все нестыковки — при анализе все это пригодится. Ну как, согласен?
— Согласен, профессор!
— Ого! Ну давай размышляй, прилежный ученик!
Он смеется, хлопает меня по плечу и выходит из кабинета все с тем же блокнотом в руках. В эту минуту я ему ужасно завидую. Хотя у меня виски уже начали серебриться, я действительно готов стать учеником этого человека.
Точно следуя его совету, я шаг за шагом, кадр за кадром мысленно прокручиваю фильм, которому мы дали условное название «Одинокий летчик». И в самом деле, внимательный анализ позволяет мне открыть несколько нестыковок и неувязок. Анализирую то, что видел и слышал сам, что узнал от Лики Грама, Матея Диникэ, присоединяю к этому мнение полковника Мареша, сопоставляю и привожу все это в некий порядок. И вот что у меня получается в результате этого математико-кинематографического анализа.