«Хм! — возразил себе Гаврил Андроник. — В последнее время что-то случилось… У меня такое чувство…»
Легкий ветерок ласково коснулся его лица, и он закрыл глаза, будто надеялся таким образом избавиться от тяжелых мыслей. На какое-то мгновение ему показалось, что чудо свершилось, но вскоре он опять вернулся к поискам объяснения… Когда он наконец докопался до причины, она показалась ему серьезной, очень серьезной. Напрашивался и единственно возможный выход — расставание. Пусть каждый идет своим путем. Да, довольно лицемерия. Надо набраться смелости и честно сказать друг другу: «Так больше продолжаться не может… Нельзя насильно удерживать друг друга…» Но такой вывод поверг его в еще большее смятение.
«Чего же мне надо? Чего я добиваюсь?» — драматически вопрошал он себя. Он вспомнил, как Родика не раз признавалась, что любит его. И тут же в подтверждение своей искренности добавляла: «Я люблю тебя, но не так, как любила Ники». Дойдя до этого пункта своих терзаний, он вдруг понял причину беспокойства.
«Как же она любила Ники? — спрашивал он себя. — И почему не может любить меня так же, как его?»
Через некоторое время, измучив себя вопросами, он устыдился глупости, которая лезла ему в голову, и даже своего намерения улизнуть из госпиталя на ночь, ведь если быть до конца откровенным, то двигало им не желание побыть с Родикой, а стремление неожиданно нагрянуть домой.
Он поднялся со скамейки в невеселом настроении, но удовлетворенный тем, что обрел наконец столь необходимое ему равновесие. Направляясь к корпусу, он твердо решил поблагодарить Миа Бурлаку за отзывчивость и отказаться от ее услуг. Но сразу ее не встретил и в ожидании обхода лег в постель. Закрыл глаза. И вдруг перед ним возникла Родика. Он вспомнил о воскресенье, когда она пришла к нему, а он ее спросил, как прошел день накануне. «Ко мне заходила Флорика со своим женихом, — начала рассказывать Родика, и он заметил, что она избегает встречаться с ним взглядом. — Знаешь, он такой молчаливый и простой. Я приготовила им кофе. А потом мы смотрели продолжение многосерийного фильма по телевизору. Ты как себя чувствуешь? — спросила она вдруг. — Боли не прекратились?» Теперь он вспомнил, как у нее порозовели щеки. Конечно, оттого, что она лгала, причем лгала не очень умело.
Андроник вздохнул и, перевернувшись на спину, уставился в потолок. «Она меня обманывает, — убеждал он себя. — Зря она это делает. Лучше бы сказала честно, без обиняков: «Ты хороший парень, у тебя благородное сердце, после истории с Ники ты мне очень помог, но, видишь ли, я не могу быть твоей женой. Я пыталась полюбить тебя, но не смогла…» И я бы ее понял».
Андроник снова разволновался и заворочался в постели. Он считал, что сам во всем виноват. Уж очень он настаивал, чтобы она вышла за него замуж после того, как рассталась с Ники. По сути дела, чего он хотел? Доказать ей, что он настоящий кавалер и что история с Ники его не касается? Или любой ценой заполучить красивую жену? А может, и того и другого? «Ну так позвони ей! — приказал он самому себе. — У тебя нет никаких причин унижать ее».
Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, стараясь ни о чем не думать, но безуспешно. В конце концов он встал и, выйдя из палаты, направился к телефону, установленному специально для пациентов. Волнуясь, набрал номер домашнего телефона и стал напряженно ждать, Когда он услышал голос жены, его так и обдало теплой волной. Прерывающимся от волнения голосом он проговорил:
— Это я, Родика…
— Андро, ой, какой сюрприз! — обрадованно воскликнула она. — Не поверишь, но я чувствовала, что ты позвонишь.
— Мне вдруг стало так скучно без тебя, — заговорил он, словно влюбленный. — Что ты поделываешь?
— Читаю, Андро, — последовал ответ. — В серии «Любовный роман» вышла книга одного итальянского автора…
Он слушал ее о замиранием сердца. Потом начал советовать не замыкаться в четырех стенах, а пойти прогуляться на бульвар, где сейчас расцвели розы, скажем, с Флорикой и ее женихом.
— Нет-нет, — запротестовала Родика. — Я лучше посижу дома и почитаю… Книга мне нравится… и сидеть в кресле возле открытого окна так хорошо!..