— В тот вечер, несомненно, между супругами что-то произошло. Что именно — я не знаю, но оно круто изменило их судьбу: Родика Трандафир оказалась замешанной в шпионаже, а Гаврил Андроник потом покончил с собой. Что касается меня, то я, подобно врачу судебно-медицинской экспертизы, пытаюсь быть полезным, выясняя причины трагической развязки.
— Я вас понимаю… но и меня прошу понять. Я хочу оказаться полезной своей подруге завтра. А для этого она должна доверять мне. Если же я расскажу, что произошло в их доме в ту ночь, я предам нашу дружбу. Я осуждаю Родику за то, что она совершила, но хочу помочь ей, когда она выйдет на свободу. Вы говорили с Ники Удиштяну, ее первым мужем?
— Нет… Он за границей, и неизвестно, когда вернется.
…Уголовное дело, разумеется, не трактат по психологии или социологии. В нем строго фиксируются факты, проблемы, вытекающие из действующих законов, которые потом выносятся на рассмотрение суда.
Военного прокурора, который вел дело о шпионаже «Фотопленка», не интересовали интимные отношения супругов Андроник. Но меня как писателя интересуют. Меня интересуют не только имеющиеся в деле документы, факты, неоспоримые доказательства, но и биографии подсудимых, их психика. Потому что потенциальный правонарушитель, прежде чем совершить антисоциальный поступок с тяжелыми последствиями как для общества, так и для него самого, живет не изолированно, а среди себе подобных. Он где-то работает. Где-то живет. У него есть друзья, враги, просто соседи. У него есть внутренняя жизнь, пусть даже примитивная. Внутреннее побуждение психического или биологического порядка под влиянием внешнего толчка может перевернуть судьбу, вывести ее на другую траекторию.
Мне во что бы то ни стало нужно выяснить, что произошло в ту ночь между супругами Андроник и почему они хранят молчание.
КРАСНЫЕ ГВОЗДИКИ
Вечером 14 июня 1971 года Гаврил Андроник беспрепятственно вышел через проходную госпиталя. Он был в состоянии приятного возбуждения. Он любил и был любим. Где-то в тишине квартиры его ждала за книгой красивая жена, которая иногда позволяла себя фотографировать. Он не сказал ей, что уйдет из госпиталя на ночь, но был уверен, что Родика ждет его с едва сдерживаемым нетерпением.
Быстро шагая по улице Штефана Фуртуны, он вспомнил, что в тот вечер, когда встретил ее на вечеринке в одной знакомой компании, его охватило такое же волнение, будто он предчувствовал какую-то неожиданность, что-то неуловимое и неопределенное. Вначале он изучал Родику исподволь, с профессиональным интересом человека, постоянно выискивающего все новые и новые модели. Вопреки царившему на вечеринке веселью эта женщина была грустна. Казалось, ее угнетает собственная красота. На основании своего опыта Андроник убедился, что красивые женщины его избегают. Может, из-за его болезни… И все же он рискнул и пригласил на танец красивую женщину по имени Родика и сумел завязать беседу с ней. С первых слов обнаружил естественную связь между грустью, читавшейся на ее лице, и ее тихим, стертым голосом. Ободренный отсутствием в поведении женщины какого-либо кокетства, он попросил разрешения проводить ее. Весенняя ночь казалась полной тайн, и они прогуляли почти до рассвета…
На площади Матаке Гаврил Андроник зашел в цветочный магазин, купил букет красных гвоздик, остановил первое попавшееся такси и попросил шофера ехать побыстрее. Шофер, молодой парень с жуликоватым выражением лица, бросил взгляд на букет и, сразу все поняв, пошел навстречу пожеланию клиента. Андроник был ему признателен. Он и не заметил, как оказался возле своего дома. Лифта дожидаться не стал. С неожиданной для него самого быстротой он взбежал по лестнице, перескакивая через две-три ступеньки. У двери квартиры остановился перевести дух.
Позвонил. Потом, по-детски забавляясь, отступил в сторону от глазка, готовясь услышать шаги за дверью. Но услышал лишь тишину. Снова нажал на кнопку звонка, но и на этот раз Родика не подошла открыть ему. Озорная радость, которая владела им несколько мгновений назад, улетучилась. Когда он доставал из кармана ключи, чтобы открыть дверь самому, лицо его заметно помрачнело.
Вошел. Первым в глаза ему бросилось кресло перед открытым окном. Книга была оставлена на месте, где еще недавно сидела Родика. Он не заметил, как букет выскользнул и упал к его ногам…