- Нет,- отвечает Син, а я качаю головой.
Она прикасается ручкой к бумаге, начиная писать серию номеров.
- Цифры 5, 10 и 13 значат что-то для вас?
Он колеблется, прежде чем отвечает.
- Да.
- Я вижу маленькую девочку, лет пяти, она умерла десять лет назад тринадцатого числа. Так ведь?
Он смотрит на меня, выглядя обескураженным, а потом обратно на Мэри.
- Да.
- Ее имя начинается с буквы К. Что-то похожее на Клара.
- Кара.
Она рисует эскиз сердца на цепочке.
- И она носила это?
- Это был ее медальон.
- Хорошо. Это маленькая девочка была вашей сестрой?
Син потирает рукой подбородок, привычка, которую я заметила у него, когда ему некомфортно.
- Да, была.
Он поднимает взгляд на меня, а потом на Мэри.
- Кто дал вам эту информацию?
- Кара.
- Кара мертва.
- И именно поэтому я с ней общаюсь,- Она возвращается к ручке с бумагой,- Мне тяжело дышать. Я думаю, она умерла из-за недостатка кислорода,- она перестает писать,- Ужасные вещи случились с этим ребенком, но она хочет, чтобы вы знали, что она не страдала.
- Она была убита. Задушена. А мы так и не выяснили, кто это сделал,- Син выглядит встревоженным,- Мне нужно знать, кто это сделал.
- Я вижу тень мужчины в темной комнате, ее спальне, но не могу разглядеть его лицо.
- Скажите мне хоть что-то. Он молод? Стар? У него есть татуировки?
О Боже, он попался. Эта женщина хороша.
- Твоя сестра показывает мне другую картину, а это значит, что она не хочет чтобы ты знал и помнил что с ней случилось.
- Что вы видите сейчас?
- Тебя. Ты счастлив. Она хочет, чтобы ты знал, что обретешь семью. У тебя будет жена и дети, скоро.
Что за дерьмо!
Мэри переворачивает и открывает чистый лист бумаги.
- Вы готовы, моя дорогая?
Я киваю но ничего не говорю, занимаю лишь место Сина.
- Твоей матери нет в живых?
Син знает это, но мне нужно быть осторожной, чтобы он не узнал ничего лишнего.
- Да.
- И женщина, что заменила мать, тоже мертва?
Хмм… если говорить честно, то она должно быть ссылается на мою мачеху Джулию. Но для Сина это должно выглядеть, как будто она говорит о моей поддельной тетушке, дела которой я приехала уладить.
- Да.
Она пишет слово и показывает его мне. Певчая птица. (прим.пер.: Bluеbird – в переводе с английского «Певчая птица», а Bleu – собственно, имя Блю)
- Понимаешь, о чем речь?
- Да.
- Так тебя назвала мать?
Она не должна знать этого. Но знает.
- Да,- мне нужно быть очень осторожной с тем, что я ей говорю.
- Твоя мать говорит, что ты бесстыдница.
- Что ж, она права.
Она улыбается и возвращается к блокноту и пишет. Когда заканчивает - показывает мне. Шоколадные печеньки.
- Понимаешь, что это?
- Да,- мой голос ломается, а глаза наполняются слезами. Я чувствую прикосновение Сина к моему плечу, которым он выражает мне свою поддержку.
Я сбита с толку, как случайная незнакомка может знать такие особенные для меня вещи.
Я не хочу верить ей, но не могу остановиться от вопроса.
- С моей мамой все хорошо?
- В противном случае я бы не смогла связаться с ней,- Мэри приподнимается со стула и берет меня за руку,- Слушай внимательно, потому что это очень важно. То, что ты планируешь, не принесет тебе счастья. Если ты не оставишься, то лишишься будущего, мужа и детей.
То, что она отговаривает меня от убийства Тана, ошеломляет меня не так сильно, как два слова, произнесенных после.
- Мужа? Детей?- шепчу я.
- Ничего из того, что ты сделаешь, не изменит того, что случилось.
Она отпускает мою руку, отчего меня начинает трясти.
- Твоя мать не хочет, чтобы ты лишилась будущего, гонясь за пустой мечтой.
Одинокая слезинка скатывается у меня по щеке, и я опускаю голову, потому что не хочу, чтобы Син видел, как я плачу.
- Спасибо, Мэри.
Мы некоторое время молча прогуливаемся по улице, когда Син нарушает тишину.
- Хочешь, пойдем, выпьем по стакану чего-то крепкого?
Лучшая идея за весь день.
- Честно говоря, я бы не отказалась от нескольких стаканов.
Глава 20
Синклер Брекенридж
Я ставлю на стол пустой стакан, чтобы официант заметил, что нам нужно повторить выпивку. Двух стаканов нам явно недостаточно. Блю кивает в согласии, и новые стаканы появляются напротив нас меньше, чем за минуту.
Ни один из нас не стал обсуждать произошедшее у медиума, но я знаю, что мы оба напуганы.
Я понимаю, что Блю не собирается начинать первой, поэтому заговариваю сам.
- Это ведь было не по-настоящему? Это, наверно, какой-то розыгрыш.
- С одной стороны мне хочется верить, что это просто уловка, но с другой… Откуда она могла знать, что мама называла меня певчей птичкой. И эти печенья… Откуда она узнала, что это было особенное занятие для нас с мамой, печь их?
- Я понятия не имею.
Поверить в то, что она по-настоящему говорит с мертвыми, означает поверить и в то, что я скоро женюсь. Странно, но слышать, что я буду счастлив с женой и детьми, никак не радует меня, ведь я знаю, что эта жизнь не будет включать в себя Блю. Мое время с ней закончится скорее, чем бы мне этого хотелось, и мне это не нравится.
- Не хочу больше думать о том, что сказала та женщина. Все, чего я хочу, это выпить много виски, а потом забрать тебя домой, в нашу постель.
Блю поднимает свой стакан.
- Согласна.
Мы чокаемся и опрокидываем в себя содержимое.
Я опять ставлю стакан на стол, а когда подходит официант, говорю, что мы возьмем бутылку.
Наполовину полная бутылка приземляется на наш стол, после чего я наполняю наши стаканы.
- Тост?
- Да.
Мы с Блю смотрим друг на друга, и я понимаю, что мы чувствуем одинаково.
- За настоящее.
Блю улыбается, но улыбка не доходит до её глаз. Она выглядит… грустной.