Конечно, мне придется объяснить это своей сестре в день получки.
Я встаю со стула перед его столом.
— Когда начинать?
Его рот расплывается в широчайшей злобной ухмылке.
— Сегодня вечером. — Отец пододвигает ко мне через стол конверт из плотной бумаги. — Все, что нужно знать, есть в этом файле.
Я протягиваю руку, чтобы взять конверт, но его рука сжимает мою, улыбка исчезает с лица. Бездушные сапфировые глаза пристально смотрят на меня.
— Не облажайся, сынок. Время пришло. Момент, которого я так долго ждал.
Наклоняюсь вперед, упираясь костяшками пальцев в стол, и приближаю свое лицо к отцу.
Отвращение пульсирует в венах, но я подавляю желание вонзить зубы ему в глотку.
— Все будет под контролем. Ты получишь свои деньги.
— Речь идет не только о деньгах. Я собираюсь вернуть то, что принадлежит мне. Заберу империю и построю свою собственную прямо на его могиле.
Содрогаюсь от того, насколько психически нездорово это звучит. Не думал, что годы одержимости чем-то могут так подействовать на мужчину.
Не говоря больше ни слова, я забираю у него конверт и выхожу из кабинета, убедившись, что дверь за мной захлопнулась.
Он ненавидит, когда я так делаю.
Возвращаюсь в свою квартиру, надеясь, что свежий осенний воздух успокоит годами сдерживаемое разочарование и обиду, кипящие у внутри.
Раньше мне нравилось жить в Бруклине. Это все равно что жить на Манхэттене, только дешевле.
Потом папа перенес свой офис меньше чем на милю отсюда, потому что не дай Бог, чтобы у меня было что-то по-настоящему мое.
Придя домой, беру бутылку «Джека Дэниелса» с кухонного стола, прежде чем рухнуть на диван, и открываю папку, лежащую на коленях.
Снимок лица мгновенно привлекает мое внимание — фотография, прикрепленная к внутренней стороне обложки.
Длинные волосы цвета воронова крыла обрамляют ее идеальное лицо в форме сердечка. С фарфоровой кожей и пухлыми розовыми губами — просто красавица. На ней кепка и платье, фотография сделана с ее выпускного в старшей школе в прошлом году. На первый взгляд она выглядит как самая обычная девушка.
Но меня учили смотреть глубже.
Ее темные глаза пристально смотрят на тебя, и я замечаю в них игривость. В сочетании с тем, как губы изгибаются в ухмылке, это почти, как если бы она подбивала вас на что-то. В ней есть какая — то перчинка, проблема висит прямо на поверхности. И чем дольше смотрю на фотографию девушки, тем больше хочется узнать поближе.
Эванджелина Монтальбано.
Красивое имя. Девятнадцать лет. Родилась и выросла на Манхэттене, уроженка Нью-Йорка, как и я. Просматриваю остальную информацию в ее досье и затем издаю стон. Она участвует во множестве благотворительных организаций, а свободное время проводит за покупками и на вечеринках со своими элитными друзьями.
Осушаю бутылку виски, позволяя обжечь горло. Богатые сучки вроде Эванджелины все одинаковы. Используют благотворительность, чтобы скрыть тот факт, что они заносчивы и эгоцентричны. Полагаю, я не могу их винить. Им уже все было передано и так. Эта принцесса с Парк-авеню не знала, что такое выполнять тяжелую работу, если бы она со своей идеальной попкой от занятия пилатесом, попала в безвыходную ситуацию. Ее самой большой проблемой в жизни, вероятно, была заусеница.
Но эта работа не для нее.
Отец Эванджелины владеет многомиллионной корпорацией. Энтони Монтальбано — один из самых богатых людей в городе. Он также был лучшим другом моего папы.
По словам родителя, Энтони неожиданно вывел свои деньги из бизнеса, который они начали после колледжа, и сбежал с папиной девушкой. Это было целую жизнь назад, но вам лучше поверить, что мой отец помнил это до сих пор. Он затаил обиду, как питбуль в матче по перетягиванию каната.
Все, о чем говорит папа, — это о том, как его предали, что это он должен был управлять компанией стоимостью в миллион долларов, а не сборщики счетов и мертвая жена.
Для него это не просто работа. Это уже личное.
Это месть.
Инструкции в папином плане ясны: изображать телохранителя Эванджелины. Следить за ней днем и ночью и тем самым проникнуть в ее дом. Собрать любую информацию об Энтони Монтальбано и его окружении. Добыть все дерьмо, найти скелеты в шкафу. Все, что мой отец может использовать для шантажа.
Звучит достаточно просто. Но у меня остается один вопрос, когда набираю номер своего отца и прижимаю телефон к уху.
— Грэм, — отвечает он. — Я так понимаю, ты просмотрел досье девушки.
— Как мы убедим Энтони нанять меня в качестве ее телохранителя?