В глубине души я знаю, что Грэм тоже влюбляется в меня, потому что это чувствую.
Скажи ему.
Слова вертятся на кончике языка, пока громкое рычание не разрушает момент. Глупый желудок.
Дыхание Грэма щекочет мою кожу вместе с его мягким смешком.
— Давай накормим тебя.
Мы направляемся на кухню, и Грэм прислоняется к стойке, пока роюсь в холодильнике.
— Я не такой шеф-повар, как ты, но могу приготовить отличный сэндвич. С майонезом или горчицей?
— Ни то, ни другое.
— Салат-латук, помидоры, лук, маринованные огурцы?
— Да, нет, да. — Грэм указывает на меня указательным пальцем. — И не подходи ко мне с соленым огурцом, если хочешь дожить до следующего дня.
Я высовываю голову из-за дверцы холодильника.
— У тебя какие-то проблемы с соленными огурцами?
Он морщит нос, как четырехлетний ребенок.
— Они — позор для семейства огуречных.
— Приятно это знать. В следующий раз, когда захочу сбежать от тебя, обязательно возьму с собой маринованные огурчики.
Он свирепо смотрит на меня, и я подмигиваю.
Я пинком закрываю дверь ногой и начинаю раскладывать ломтики хлеба на островке.
— Ладно, у нас есть индейка, ветчина, салями и ростбиф. В отделе сыров есть американский, швейцарский и Проволоне (прим. пер.: твердый сыр с низкой жирностью, который относится к семейству «паста филата», что с итальянского переводится как «ниточная масса». Этот сорт сыра является близким родственником моцареллы). Но должна предупредить: если выберешь Проволоне, я не подойду к тебе, пока полностью не смоешь запах со своего…
Грэм встает позади меня, и его пальцы скользят вниз по моим рукам, посылая волну мурашек по всему телу, пока его ладони не накрывают мои.
— Иди прими ванну, о которой ты мечтала до смерти. Приготовлю нам бутерброды.
Если бы он не чувствовал себя так чертовски хорошо, я бы побежала в ванную. Но хочу побыть в его объятиях еще немного.
— Или ты мог бы присоединиться ко мне, — говорю, прижимаясь к нему спиной и протягивая руку, чтобы запустить пальцы в его волосы. — Моя ванна вместит нас двоих, даже тебя с твоими внушительными размерами.
Он подавляет стон и делает шаг назад.
Я хихикаю.
— Как знаешь. Вернусь через двадцать минут.
— Не торопись.
Пробираюсь к себе в спальню, убедившись, что дверь приоткрыта. Раздеваюсь и также оставляю дверь ванной открытой. Когда ванна наполняется, я опускаюсь в нее.
Я пульсировала, жаждала разрядки. И если Грэм не готов уступить мне, придется показать ему, чего он лишается.
Отчаянные времена…
ГРЭМ
МОНТАЛЬБАНО — ЧЕЛОВЕК СТАРОЙ ЗАКАЛКИ.
У него есть старый школьный сейф со старым школьным кодовым замком. Его должно быть достаточно легко взломать. Черт возьми, в наши дни в Интернете можно найти все, что угодно. На YouTube есть более дюжины видео о вскрытии замков.
Этот мир — страшное место.
Наши бутерброды приготовлены, а Эва до сих пор в ванне. Возможно, у меня как раз хватит времени, чтобы открыть этот сейф. Не знаю, надеюсь ли я, что в этом ничего нет, или надеюсь найти что-то ценное для отца, чтобы мог покончить с этим.
Прижимаюсь ухом к дверце сейфа и медленно поворачиваю ручку вправо. Прислушиваюсь к слабому щелкающему звуку, согласно видео на YouTube «По словам преступника». Ручка поворачивается несколько раз, прежде чем замечаю звук и отмечаю, на какой номер она попадает. Делаю то же самое, поворачивая ручку влево, затем вправо в последний раз. Если цифры, которые я записал, верны, дверь должна открыться.
Семь…
Двадцать пять…
Шестнадцать.
Бум.
Готово.
Сердце бешено колотится, когда перебираю содержимое сейфа. Конверт, полный наличных. Свидетельства о рождении и карточки социального страхования. Здесь нет ничего необычного. Я перебираю бумаги и уже собираюсь сдаться, когда замечаю чистый белый конверт, заклеенный скотчем.
— Грэм?
Я подпрыгиваю на метр от земли, когда слышу голос Эвы, и адреналин бурлит в моих венах. Засовываю конверт в карман джинсов, захлопываю дверь и выбегаю в коридор.
Она снова зовет меня.
— Грэм, ты не мог бы принести мне полотенце? Забыла взять его перед тем, как залезть в ванну.
Слава богу, черт возьми, она все еще в ванне.