— Ты сумасшедшая, знаешь это? — говорит он.
— Я не могла оставить тебя здесь с этими бандитами. — Отстраняюсь, чтобы посмотреть на него. — Не могла оставить тебя.
Его губы приоткрываются, и он собирается что-то сказать, когда его глаза расширяются, устремленные на что-то прямо за моим плечом.
Прежде чем успеваю оглянуться, чтобы понять, в чем дело, Грэм разворачивает нас и падает на колени, прикрывая меня на полу. Он стонет, а затем переворачивается на бок.
Из его спины торчит рукоятка ножа. Над нами возвышается более старая версия Грэма.
— Нет! — кричу я. — Что ты сделал?
Эллиот ухмыляется.
— Приятно, наконец-то, познакомиться с тобой, Эванджелина.
Хватаю Грэма за лицо.
— Грэм, останься со мной. Открой глаза. Посмотри на меня.
Веки Грэма дрожат, когда он изо всех сил старается держать их открытыми.
— Держись… подальше… от него, — хрипит он.
Я перевожу взгляд на его отца.
— Он твой сын! Как ты мог это сделать?
Он смеется.
— Разве твой отец не поступил так же с твоим братом?
— Ты совсем не похож на моего отца, ты больной ублюдок! — Красные и синие огоньки пробегают по его лицу, освещая комнату. Наконец-то.
— Ты вызвала копов, маленькая сучка!
Он наклоняется и хватает меня за волосы на затылке, дергая вверх, пока я не встаю.
Я даже не чувствую этого. Ничто не причиняет такой боли, как вид всей этой крови, вытекающей из Грэма, темно-красной, просачивающейся на бежевый ковер. Пожалуйста, не умирай.
Трое полицейских переступают порог с поднятыми пистолетами.
— Бросьте оружие и поднимите руки! — кричит женщина-полицейский.
— Сделай еще шаг, и я перережу ей горло.
Холодный металл ножа Эллиота впивается мне в кожу.
— Я сказал, оружие на пол, — подхватывает другой полицейский.
— Ему нужна помощь, — говорю я, глядя на безжизненное тело Грэма. — Пожалуйста, не думайте обо мне. Вызовите скорую!
Женщина нажимает кнопку на боковой панели своей рации, в то время как два других копа придвигаются к нам поближе. Мой пульс бьется о лезвие, сердце бешено колотится, а слезы текут по моим щекам. Я бессильна. В тупике. Как собираюсь выпутаться из этого и спасти Грэма?
— Стреляйте уже! — кричу я.
— Сохраняйте спокойствие, мэм, — говорит офицер.
Спокойствие?
Смотрю в дула трех пистолетов, пока меня держат на острие ножа, а любимый мужчина истекает кровью под ногами.
Но он прав. Мне нужно сохранять спокойствие, как учил Грэм: когда паника подавляет мозг, ты не можешь мыслить здраво.
Я закрываю глаза, отгоняя ужасающее зрелище всего, что окружает. Видения того, что собираюсь сделать, проносятся в голове, когда медленно наполняю легкие воздухом. В лучшем случае это сработает. А если нет? Я буду сражаться.
Как раз перед тем, как открываю глаза, в моем сознании вспыхивает последний образ.
Пленительные зеленые глаза, заглядывающие мне в душу.
Затем поднимаю ногу и изо всех сил ударяю каблуком ботинка по колену Эллиота. Его хватка ослабевает настолько, что я вытягиваю подбородок и впиваюсь зубами в его руку. Он отпускает меня, и его пальцы разжимаются, роняя нож. Делаю обхват сверху и зажимаю его голову руками.
И воздух рассекает звук выстрела.
ГРЭМ
Эва.
— Эва! — Я резко выпрямляюсь, и острая боль пронзает мою спину. — Оу, черт. Эва!
— Ш-ш-ш. Все в порядке. — Эва встает с ближайшего стула и перегибается через край кровати. — Я здесь.
Тянусь к ней, но что-то удерживает мою руку, врезаясь в кожу. — Что за хрень?
— Полегче, Здоровяк. — Эва забирается на кровать, осторожно устраиваясь рядом со мной. — Ты в больнице. Потерял много крови.
Мои глаза несколько раз моргают, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь туман воспоминаний в моем мозгу. — Мой отец… он… собирался причинить тебе боль.
Кончики ее пальцев касаются моей щеки.
— Но он этого не сделал. Ты спас меня.
Я заправляю прядь волос ей за ухо, и моя рука замирает, когда я замечаю тонкую красную полоску вдоль ее шеи.
— Что случилось? Ты ранена?
Она качает головой.
— Все хорошо. Тебе нужно отдохнуть. Закрой глаза.
Я хватаю ее за плечи.
— Не хочу отдыхать. Что случилось? Где мой отец? А моя сестра и Гвенни?
— Они в безопасности. Остановились у меня, потому что в данный момент их жилье — это место преступления. — Ее взгляд смягчается, когда она берет меня за руку. — Грэм, твой отец мертв.
На меня обрушивается цунами облегчения. Мертв. Ушел навсегда. Спасибо, черт возьми.