ЛЯГУШАЧИЙ РУЧЕЙ
Примолк к июлю горный наш ручей,
Что по весне бурлил и клокотал,
Теперь иссох он, меж камней пропал.
И жаб древесных нет среди ветвей,
И бубенцами больше не звенят
Оравы бойких, звонких лягушат.
Как полноводен был ручей и чист,
Когда над ним раскрылся первый лист.
Когда ж листва на землю упадет -
Струю лишь памятливый взор найдет.
Не о таких ручьях поэт поет.
Ручей хоть на себя и не похож,
Но по милу он нам всегда хорош.
Невидящим у нас ответ один:
Любимое мы любим без причин.
ЖЕЛТОГОЛОВАЯ СЛАВКА
Ее, наверное, слыхал любой
В лесу, примолкшем к середине лета;
Она поет о том, что песня спета,
Что лето по сравнению с весной
Куда скучней, что листья постарели,
Что прежних красок на лужайках нет
И что давно на землю облетели
Цвет грушевый и яблоневый цвет;
Она твердит, что осень на пороге,
Что все запорошила пыль с дороги;
Примкнуть к терпенью смолкших голосов
То ли не может, то ли не желает
И спрашивает, даром что без слов:
Как быть, когда все в мире убывает?
ПЛЕННАЯ И СВОБОДНАЯ
Любовь Земле принадлежит,
Привычен ей объятий плен,
Уютно под защитой стен.
А Мысль оград и уз бежит,
На крыльях дерзостных парит.
В снегу, в песках, в глуши лесной
Проложены Любви следы,
Ей не в обузу все труды.
Но Мысль, избрав удел иной,
С ног отряхает прах земной.
На Сириусе золотом
Она, умчав, проводит ночь;
А на заре стремится прочь -
Сквозь пламень звездный напролом,
Дымя обугленным крылом.
Но, говорят, раба Земли -
Любовь - таит в себе самой
Все то, чего, враждуя с тьмой,
Взыскует Мысль, бродя вдали
В межгалактической пыли.
БЕРЕЗЫ
Когда гляжу, как согнуты березы,
Как сгорблены их бедные стволы,
Виной тому всегда ищу мальчишку,
Хоть виноваты тут мороз и дождь.
Березы вы, наверное, видали
Морозным утром в корке ледяной.
Чуть ветерок стволы их растолкает -
Растрескается тонкая глазурь
И вспыхивают радужные блики!
Под ярким солнцем на звенящий наст
Ссыпаются хрустальные скорлупки:
Такая груда битого стекла,
Что кажется упал небесный купол!
Слабеют с каждым разом их стволы,
Чтобы однажды сгорбиться навеки
И не поднять склоненной головы.
С листвою, волочащейся по травам,
Они всегда напоминают мне
Девчонок, что, привстав на четвереньки,
Просушивают волосы свои.
Едва винить я принялся мальчишку,
Как Истина вмешалась и давай
Твердить свое: мальчишка невиновен!
А все ж - мальчишка! Тот, что пас коров,
Что никогда не слышал о бейсболе
И сам себе выдумывает игры -
Чтоб круглый год играть и одному.
С усердием отцовские березы
Он объезжал, сгибая им стволы
И косности природной их лишая,
Покуда не согнул все до одной.
Естественно, до тонкостей он знал,
Как следует взбираться на березу,
Чтоб раньше срока вниз не полететь:
Карабкался на самую макушку
И равновесье шаткое держал.
Так наливают рюмку до краев,
А если постараются - и с верхом.
И наконец обрушивался вниз,
Пускаясь в путь от неба до земли!
Я тоже так вот объезжал березы...
Как хочется вернуться к этим играм!
Особенно когда мне тяжело,
И жизнь напоминает мрачный лес,
Где щеки залепляет паутина
И от хлестнувшей ветки невзначай
Слезится глаз и ноет беспрестанно.
На время бы покинуть эту землю
И, возвратившись, сызнова начать...
Но чтоб судьба на слове не ловила,
Поскольку половины не желаю.
О нет! Земля прекрасна для любви -
И лучше место сыщется едва ли!
Как хорошо по белому стволу
Карабкаться до самого до неба,
Покуда ствол не дрогнет под тобой
И вновь тебя на землю не вернет!
Занятно уходить и возвращаться -
Такая безобидная игра.