СТУПАЯ ПО ЛИСТЬЯМ
Весь день по листьям я ступал - осенний,
непогожий.
Бог знает, сколько их втоптал, вдавил в сырое
ложе.
Усталость, ярость или страх вели меня, не знаю.
И прошлогодние сминал, топча, наверняка я.
Все лето были надо мной, манили вышиною.
А завершили путь земной под топчущей пятою.
Все лето в шелесте листвы угрозы трепетали.
И листья пали и меня, пример подав, позвали.
Шептались с беженкой-душой, как
с собственной сестрицей.
Касались век, касались губ, прося не загоститься.
Но, листопад, с тобой не в лад, я не стремлюсь
к побегу.
Снег наметет и в этот год - и я пойду по снегу.
ГОРА И ДОЛ
Расщедрись, коротышка,
На добрый камнепад!
Последняя лавина
Была сто лет назад!
Низка твоя вершина,
Широк пологий дол.
И камешка не сбросишь,
Гора, себе в подол.
Но только скажешь это,
Как в крышу - страшный стук,
И в окнах нету стекол,
И всех объял испуг.
Но прежде, чем успели
Схватиться за ключи,
Ударили в округе
Холодные ключи.
И некому смеяться
Над старою горой. -
А ей не жаль вершины,
Чтоб дол расширить свой.
ОН ЖЕ - С КАЖДОЮ СТОРОНОЙ
Горе знало: само виной.
Счастье мнило: во мне вопрос.
Он же - с каждою стороной
Соглашался, но не всерьез.
Ведь единственно виноват
В том, что волосы замело,
Нескончаемый снегопад. -
С юных дней так оно пошло.
Но не сразу же стал он сед!
В мрачной темени, в тишине,
Черной ночи кончался цвет,
Уступал снежной белизне...
Горе знало: само виной.
Счастье мнило: во мне вопрос.
Не они, о нет, - вороной
Взяли-выкрали цвет волос.
ЛУННЫЙ ЦИРКУЛЬ
Была ночная морось; ливень сник,
Но должен был начаться через миг.
Луна, едва видна во мгле сырой,
Над конусообразною горой
Двойным лучом описывала круг,
Как циркулем. А та, из лунных рук
Выскальзывая, к ним тянулась все ж...
Так в две руки овал лица берешь...
НИ В ДАЛЬ, НИ В ГЛУБЬ
Стоим по всей земле,
Повсюду и везде, -
Стоим спиной к земле,
Стоим лицом к воде.
Стоим, глядим туда,
Где не видать ни зги -
Лишь ближние суда
И чаячьи круги.
Здесь пена по камням,
А там по скалам бьет.
Стоим по берегам,
Глядим в бескрайность вод.
Нам в даль не заглянуть
И глуби не познать, -
Но с места не шагнуть
И глаз не оторвать.
РАСЧЕТ
Я на цветке увидел паука.
Он мотылька, бугрист и тучен, мял.
Как шелковый лоскут, податлив, мал,
Тот умирал... И смерть (таясь пока)
Вошла уже и в чашечку цветка,
Который - как от порчи - увядал.
Паук, цветок - и смертный миг настал,
И тщетно бьются крылья мотылька.
Тогда к чему же белизна цветка
И синь его? К чему тогда крыло?
Раз высота для паука легка -
И мотылек пропал наверняка,
То на какой расчет пустилось Зло,
Коль есть расчет и там, где все мало.
ПТИЦА, ПОЮЩАЯ ВО СНЕ
Вела малютка-птица при луне
Напев неугомонный в полусне.
То ль потому, что он не умолкал
И не с великой высоты звучал,
То ль потому, что тайна облекла
Звучание - и песня б замерла,
Чуть тень чужая в роще оказалась, -
Петь было не так страшно, как казалось,
А может быть, ей попросту везло.
...Нам с вами и на ум бы не пришло,
В цепи рождений и перерождений,
Быть птицей - и платить такою пеней;
Вести напев во сне - и тем скорей
Добычей стать безжалостных зверей.