Среда, 31 января 1883 г.
Я хотела послушать предсказание Жакоб и пошла к ней, переодетая и загримированная брюнеткой, чтобы меня не узнали… Мы пошли к ней вдвоем с Диной.
Она сказала мне, что я буду счастлива, очень счастлива, что я добьюсь огромного успеха на том поприще, которое изберу. Она прибавила еще, что я иногда болею, что у меня, должно быть, болят глаза и уши, советовала беречь себя. Между прочим она сказала, что я буду любить женатого человека.
Кроме того она предсказала мне, что какие-то дела заставят меня уехать, что я буду переезжать через моря и буду иметь огромный успех. И много денег… Много мужчин влюблены в меня…
Четверг, 1 февраля 1883 г.
Я была на выставке акварелистов. Весь мой костюм был из серого бархата — и платье, и шляпа. Серые чулки и башмаки. Корсаж задрапирован и застегнут двумя серебряными пряжками. Кружевное жабо… Как только я вошла, на меня обратили внимание и все время на меня много смотрели… Поэтому и лицо мое так сияло… Это так приятно…
Небо послало мне в награду чудный вечер… Прежде всего я видела Сен-Марсо… Я столько раз и безуспешно приглашала его к нам, что была скорее холодна, разговаривая с ним. Я никак не могла отделаться от того внутреннего волнения, которое вызывает во мне этот великий художник с головой Шекспира. Он был любезен, даже скорее ласков. У меня такое сильное желание покорить его! Зачем?.. А, понимаю, потому что он страшно много работает, очень редко бывает в свете… Я понимаю его. Вы скажете, что я делаю глупости? Но ведь это доставляет мне истинное наслаждение…
— Вы, понимаете, что я вас больше не буду приглашать к нам…
— Может быть, для того, чтобы я приходил к вам без приглашения…
— Посмотрим…
Подошел и Бастиен, — такой милый, любезный.
Я никогда не видела его таким и была очень удивлена. На меня словно упал блестящий луч солнца…
Я мигом ожила, почувствовала уверенность в себе, мне стало так весело, так хорошо…
А у меня еще было намерение удалиться после того, как мы обменялись несколькими словами!.. Мне казалось, что этого требовало мое достоинство… Клянусь вам, он меня почти насильно удержал. Мы поговорили еще несколько минут. Он был болен. Теперь он очень бледен. Какой у него утомленный вид, полный какой-то детской грусти!..
Он сказал, что очень хотел бы приходить к нам, если бы ему позволяли рано уходить домой. А я думала, что он будет сердиться на меня.
Когда я отошла немного, я увидела архитектора. Он сказал мне, что написал мне длинное письмо, в котором просил разрешения прийти к нам с братом, ссылаясь на то, что мы дали ему на это позволение…
— Я не нуждаюсь в вас, я только что видела его самого.
— Но я хочу привести его к вам.
— Отныне я постараюсь устроить так, чтобы он сам себя приводил…
Я довольна.
Я еще охотно осталась бы… чтобы снова увидеть Сен-Марсо. Но надо было идти на заседание палаты. Там должны были вотировать изгнание принцев или что-то в этом роде… Заседание затянется, вероятно, до двух часов ночи… Вы понимаете, конечно, что мы пошли туда. Я думала о Сен-Марсо, о том, что он как будто совсем не видел меня, когда разговаривал со мною… Я думала о Бастиен Лепаже, который так хорошо смотрел на меня… казалось, что глаза его не могут оторваться от меня… вы меня понимаете… Но быть может, мне это показалось? А почему бы и нет? Ведь я хороша!
Подумайте, какое счастье для бедных депутатов, которые около одиннадцати часов вечера увидели четырех, столь элегантных дам! Мы попросили Поля Леру, Руа де-Лулея, Гавини, Жолибуа и некоторых других, и нас пропустили в президентскую ложу…
Блестящие речи уже закончены. Приступили к баллотировке. Тут произнесли еще две речи; одну из них сказал Мадье де-Монтье. Мне очень нравится этот старый республиканец. Заседание окончилось в полночь… Вотировали закон Фабра… Глупо!.. Изгнать или требовать отречения… Не в этом, однако, заключался «гвоздь» вечера… Я была в восторге… Досадно только, что Кассаньяк меня, кажется, не видел. Я хотела бы показаться перед ним во всем блеске…
Ведь и до сих пор он единственный… Да, в нем будущее.
Ему только 39 лет, в декабре ему минет 40… Можно еще подождать… Какой хороший был вечер… И искусство, и политика, и знаменитые люди… Я вернулась домой вне себя от радости… Такою я бывала когда-то, когда мне случалось приходить в восторг без всякой видимой причины…