35
118
Звездные выси приближу
К бледной земной нищете,
В райском сиянье увижу
Крест на алмазном щите,
Деву в лазурной тунике,
Крови пречистой фиал,
И светозарные лики
Пламенно-алых Начал.
119
Ты умираешь,
Ты хил и слаб, —
А я, ты знаешь,
Спасти могла б.
Судьба сурова, —
И я слаба,
Но духа злого
Я не раба.
В святом покое
Мое лицо,
И золотое
В руке кольцо.
Я без одежды, —
У красоты
И все надежды,
И все мечты.
Ты медлишь, — стыдно ль
За мной идти?
Но не обидно ль,
Что не спасти?
120
Леший любит девок замануть,
Завести в лесу на ложный путь,
Закружить до одури, до слез
Вкруг осин корявых да берез.
Им сорочки сучьями порвать,
Диким хохотом их напугать.
Но не бойтесь, девушки, его.
Он не сделает вам ничего.
Он — косматая лесная тварь,
Человеческих не носит харь,
Человеческих не знает злоб,
Не загонит вас в трясинный гроб.
121
Здесь люди очень злые!
Уйдем из этих стран,
Где ты — Мария,
Я — Иоанн.
Мы станем жить любовно,
Чтоб счастия достичь,
Хоть ты — Петровна,
А я — Ильич.
Скончавши дни земные,
Иных достигнем стран,
Хоть ты — Мария,
Я — Иоанн.
И там мы оба ровно
Забудем эту дичь,
Что ты — Петровна,
Что я — Ильич.
Перед Господни очи
Придем без кличек мы,
В молчаньи ночи,
В дыханьи тьмы.
С нас тихий ангел снимет
Земных страстей печать,
Нас Бог обнимет,
Мы будем спать.
122
[34]
Не ищите грозных драм
Возле Ананке старухи:
Посреди нарядных дам,
Умирают даже мухи,
И боится всяк Адам
Воплощенья оплеухи.
123
С каждым годом жизнь темней.
Эти дни уж далеки,
Как из солнечных лучей
Мать вязала мне чулки
И сшивала башмаки.
Были белы по весне,
И желтели с каждым днем.
Солнце их желтило мне
Золотым своим огнем.
Лучшей краски не найдем.
Знай носи без перемен.
Годны вплоть до холодов.
Голенища до колен,
Нет тяжелых каблуков
И уродливых носков.
А посмотрит кто чужой,
Дивной ткани не поймет,
И подумает, — босой,
Засучив штаны, идет
Мальчуган из-под ворот.
124
Никогда я не поверю,
Чтобы милая моя
Отдалась такому зверю,
Как домашняя свинья.
Полюби собаку, волка,
Есть фазаны, соловьи,
Но какого ждать ей толка
От прожорливой свиньи?
Чтоб забыла эти бредни,
Не мечтала про свинью.
Для острастки я намедни
Высек милую мою.
Это было ей полезно:
Убедилася она,
Что свинья не так любезна,
Как свиная ветчина.
125
Жизнь хитрит, смеется да лукавит,
И повсюду ставит западни,
На кострах погибших тризны правит,
И венчает только злые дни.
Есть у жизни многие дороги,
Через бездны прочные мосты,
На горах — роскошные чертоги,
И повсюду — много красоты.
Но на всех дорогах — утомленье,
На мостах — желанье прыгнуть вниз,
И в чертогах злое пресыщенье,
Много зла под блеском лживых риз.
И пойдешь ли в сторону иль прямо.
Будешь плакать или песни петь,
Злая для тебя готова яма, —
Будешь в ней холодным трупом тлеть.
126
Не успеешь дорожки полоть,
Разрастаются сорные травы.
Заплели они садик мой вплоть
До забора, до узкой канавы.
И не видно следов на песке,
Да и в доме не слышно веселья!
Изнывает усадьба в тоске,
Увядает мое староселье.
Хорошо бы здесь яму копать,
Невеликую, так, в три аршина,
Завалиться, засыпаться, спать, —
Хороша мне, прочна домовина!
127
Если б я был
Ранен стрелою
Любви,
Я бы твердил:
— Не беспокою.
Живи! —
Надо ли мне
Жизнью земною
Утех?
В ярком огне
Сгибнет со мною
Мой грех.
128
Тихой лазурной дорогой
Кто-то идет при луне.
Вот мальчуган босоногий,
Ангел, явившийся мне.
Вижу, хитон белоснежный
Не закрывает колен.
Взор безмятежный и нежный,
Мой расторгающий плен.
Что же мне, милый, ты скажешь?
Ты, улыбаясь, молчишь.
Знаю, дорогу покажешь
Мне в благодатную тишь.
129
[35]
В старину-то что бывало:
В Риме девка папой стала,
Черту душу продала,
Но чрез год, по воцареньи,
В храме, при богослуженьи,
Вдруг чертенка родила.
Чтоб коварной волей беса
Снова хитрая папесса
Не срамила вечный град,
Установлен на конклаве
К наивящей Божьей славе
Некий пакостный обряд.
вернуться