Айви покрылась румянцем и сравнялась цветом со своей шляпкой.
Алексия откашлялась. Айви, конечно, чересчур расхрабрилась, незачем так открыто проявлять свои чувства при таком человеке, как Фелисити, но сестричка определенно вела себя как самая настоящая гарпия. Если она и дома позволяла себе нечто подобное, то ничего удивительного, что миссис Лунтвилл захотела от нее избавиться.
— Прекратите немедленно. Обе.
Мисс Хисселпенни обратила к подруге громадные умоляющие глаза:
— Алексия, ты уверена, что не сможешь устроить так, чтобы я тоже могла отправиться с тобой? Я никогда не летала на дирижаблях, и мне очень хотелось бы побывать в Шотландии.
Сказать по правде, Айви безмерно боялась летать и никогда прежде не проявляла интереса к путешествиям за пределы Лондона. Да и география самого Лондона по очевидным финансовым причинам сводилась для нее главным образом к Бонд-стрит да Оксфордской площади. Алексия не была дурочкой, а потому поняла, что Айви привлекает общество Танстелла.
— Только если ты уверена, что твоя матушка и твой жених тебя отпустят, — сказала леди Маккон, надеясь, что, затронув в разговоре жениха, она напомнит Айви о ее обязательствах и заставит образумиться.
Глаза мисс Хисселпенни засияли.
— О-о, Алексия, спасибо тебе!
В результате этой ее реплики вид у Фелисити стал такой, будто ее только что заставили проглотить живого угря. Леди Маккон вздохнула. Ладно, общество мисс Хисселпенни далеко не самый плохой вариант вдобавок к навязанной ей Фелисити.
— Силы небесные, — проговорила она, — я что, похожа на основательницу Дамской лиги путешественниц на дирижаблях?
Фелисити одарила ее не поддающимся расшифровке взглядом, а Айви заулыбалась:
— Мне сейчас нужно будет только вернуться в город за матушкиным разрешением и вещами. Во сколько мы вылетаем?
Леди Маккон сказала во сколько, и Айви вышла сперва из гостиной, а там и из замка, так и не сообщив Алексии, зачем она проделала весь путь до замка Вулси и что хотела рассказать.
— Я содрогаюсь от одной мысли о том, что за головной убор эта барышня выберет для воздушного путешествия, — заметила Фелисити.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ЛИГА ПУТЕШЕСТВЕННИЦ НА ДИРИЖАБЛЯХ
Вот что Алексия могла прочесть в светских газетах:
Леди Маккон взошла на борт стандартного пассажирского воздушного судна компании «Дальние перелеты Жиффара» в сопровождении необычайно большой свиты. Следом за ней по трапу поднялась ее сестра, мисс Фелисити Лунтвилл, одетая в розовое платье для путешествий с белыми рукавами-фонариками, и мисс Айви Хисселпенни в желтом платье и соответствующей шляпке. К шляпке прилагалась чрезмерных размеров вуаль, напоминающая накомарник, без которых не обойтись тем, кто путешествует в кишащих насекомыми джунглях, но в остальном этих двух барышень можно назвать идеальными спутницами титулованной особы. У каждой путешественницы имелись гогглы для воздушных путешествий самой последней модели, звукозащитные наушники и ряд других модных технических аксессуаров, призванных обеспечить приятное пребывание на дирижабле.
Леди Маккон также сопровождали ее французская горничная и некий молодой человек. Существуют определенные сомнения относительно правомерности его присутствия в свите леди Маккон, ведь прежде этот рыжеволосый субъект был неоднократно замечен на театральных подмостках.
Достаточно странно, что леди Маккон провожал ее личный секретарь, бывший дворецкий, однако присутствие ее матери с лихвой искупало эту оплошность. Леди Маккон — одна из самых эксцентричных особ Лондона, поэтому, когда дело касается нее, подобные вещи следует принимать как должное.
Сама леди была одета в сшитое по последней моде платье для полетов с утяжеленным подолом, юбкой с бирюзовыми и черными оборками, предназначенными для того, чтобы красиво трепетать в эфирном ветерке, и облегающим лифом. На шее у нее висели отделанные бирюзовым бархатом гогглы, им соответствовал комплект из бирюзового цилиндра со скромной вуалью и надеваемых поверх него бархатных бирюзовых наушников, надежно привязанных к голове. Многие дамы, прогуливавшиеся по Гайд-парку в тот день, останавливались полюбопытствовать, где она шила платье, а одна матрона, поправ все нравственные нормы, даже открыто попыталась переманить превосходную горничную леди Маккон. Правда, приходится отметить, что в одной руке леди Маккон держала парасоль кричащего и иностранного вида, а в другой — красный кожаный портфель. Ни один из этих аксессуаров не сочетался с ее нарядом, но причина, вероятно, в том, что взять в путешествие все необходимые вещи невозможно. В общем и целом, те, кто прогуливался в это время по парку, в самых благосклонных тонах описали элегантное отправление в путь одной из самых обсуждаемых новобрачных сезона.
Леди Маккон подумала о том, что они, должно быть, выглядели, как выставка голубиных чучел, а еще о том, что лондонским обществом, как обычно, приветствуется то, что лично ее, наоборот, раздражает. Айви и Фелисити всю дорогу пререкались, Танстелл был до омерзения бодр, а Флут отказался сопровождать их в Шотландию под тем предлогом, что может задохнуться, нечаянно оказавшись меж всеми этими многочисленными турнюрами. Едва Алексии стоило подумать о том, что впереди долгое утомительное путешествие, как в поле зрения возник безупречно одетый молодой джентльмен. Измотанный стюард, который как раз провожал их к каютам, задержался в узком проходе, чтобы джентльмен мог пройти, но тот вдруг остановился и приподнял шляпу в знак приветствия. Ноздри леди Маккон защекотал запах ванили и машинного масла.
— Мадам Лефу, — воскликнула пораженная Алексия, — неужели! Как вышло, что из всех мест на этой земле вы очутились именно здесь?
В тот же миг дирижабль дрогнул на своих стропах, потому что массивный паровой двигатель, который заставлял его двигаться сквозь эфир, громыхнул, возвращаясь к жизни. Мадам Лефу споткнулась и качнулась вперед, к леди Маккон, но потом вернулась в первоначальное положение, однако Алексия поняла, что француженка прижималась к ней чуть дольше, чем требовалось, чтобы восстановить равновесие.
— Без всякого сомнения, мы уже не на этой земле, леди Маккон, — улыбаясь, проговорила изобретательница. — После нашего разговора я подумала, что мне тоже доставит удовольствие посещение Шотландии.
Алексия нахмурилась. Странно отправляться в путь, едва только открыв магазин, не говоря уже о том, что там остались без присмотра маленький сын и тетя-призрак. Сомнений нет, изобретательница занимается шпионажем, и придется держать с ней ухо востро. Это огорчило Алексию; общество француженки ей нравилось, ведь не каждый день встретишь женщину еще более независимую и эксцентричную, чем она сама.
Алексия представила мадам Лефу своим спутникам, и та повела себя с ними непоколебимо вежливо, возможно, лишь слегка поморщившись при виде выдержанного в стиле «вырви глаз» наряда Айви.
Чего нельзя было сказать о свите леди Маккон. Танстелл поклонился, Айви присела в книксене, но вот Фелисити в открытую запрезирала француженку, явно ошеломленная ее неподобающим одеянием.
Анжелике вроде бы тоже стало не по себе, хоть она и сделала реверанс, как и приличествовало в ее положении. У горничной было твердое мнение относительно того, как следует одеваться, и по всей видимости, она не одобряла, когда женщина разгуливает в мужском костюме.
Мадам Лефу смерила Анжелику долгим, тяжелым, почти хищным взглядом. Леди Маккон предположила, что это как-то связано с тем, что они обе — француженки, и ее подозрения подтвердились, когда, обращаясь к горничной, мадам Лефу прошипела на родном языке что-то неласковое, причем слишком быстро, чтобы ее слова можно было понять. Анжелика не ответила, слегка задрала маленький хорошенький носик и сделала вид, что очень занята воланчиками на платье своей хозяйки, которые требовалось тщательно расправить.