— Уверяю вас, это назначение стало для меня приятным сюрпризом.
— Таких сюрпризов старым девам не делают.
— О, вы так хорошо разбираетесь в настроениях королевы, что можете предсказывать подобные вещи? — Алексия забрала патент и старательно заправила его за корсаж: незачем здешней стае знать о потайных карманах ее зонтика.
— Должность маджаха оставалась вакантной на протяжении жизни нескольких поколений. Почему им стали вы? И почему сейчас? — Впервые за время их знакомства Дув казался скорее предающимся размышлениям, чем злобным. Алексия подумала, что помимо мускулов и гонора у него, возможно, имеется и мозг.
— Она предлагала этот пост вашему отцу, — отметил Лахлан.
— Я слышала что-то такое. Вроде бы он отказался?
— Нет-нет, — на лице Лахлана появилась полуулыбка, — просто мы этому воспротивились.
— Оборотни?
— И оборотни, и вампиры, и даже парочка призраков.
— Что за претензии были у сверхъестественных к моему отцу?
Тут Дув хмыкнул.
— Сколько у вас есть времени?
Напольные часы, запертые в гостиной вместе с Танстеллом и двумя его лежащими без сознания подопечными, пробили без четверти одиннадцать.
— Похоже, слишком мало. Я так понимаю, вы признаете мои верительные грамоты?
Леди Кингэйр смотрела на Алексию так, будто получила ответы на большинство касающихся новой родственницы вопросов, которые тревожили ее прежде.
— Мы все признаем ваши полномочия и будем подчиняться вам в этом деле. — Она указала рукой на закрытую дверь, а потом добавила, чтобы не потерять лицо в глазах стаи: — До поры до времени.
Леди Маккон знала, что это все, на что можно рассчитывать, а потому по своему обыкновению тут же потребовала большего:
— Очень хорошо. Теперь мне нужно составить послание и отправить его с вашего эфирографа. Пока я буду этим заниматься, не откажите в любезности, соберите все египетские артефакты в одном помещении. Мне бы очень хотелось ознакомиться с ними, как только уйдет мое сообщение. Если я не смогу определить, который из них, скорее всего, виновен в эпидемии очеловечивания, мне придется увезти мужа в Глазго, где он снова станет сверхъестественным и полностью выздоровеет без каких бы то ни было побочных эффектов, — с этими словами она направилась наверх, к эфирографу.
Там ее застала врасплох грандиозная неожиданность. На полу в комнате с эфирографом лежал без сознания отвечавший за передатчик клавигер, а вокруг валялись все до единого частотные золотники, которые только имелись в замке Кингэйр. Все вокруг было усеяно сверкающими кристаллическими осколками.
— Какой ужас, знала же, что тут всё нужно запирать, — пробормотала леди Маккон.
Убедившись, что поверженный клавигер дышит и просто погружен в глубокий сон, как и ее муж, она стала пробираться к эфирографу.
Сам аппарат оказался цел и невредим. Это заставило Алексию недоумевать: если частотные золотники уничтожили, чтобы не дать никому связаться с внешним миром, почему не тронули эфирограф? В конце концов, это же ужасно чувствительный прибор, сломать который можно легко и быстро. Зачем вместо этого разбивать золотники? Хотя, возможно, преступнику нужен был доступ к эфирографу.
Алексия ворвалась в передающий отсек, надеясь, что поверженный клавигер застал злоумышленника в процессе передачи. Похоже, так оно и вышло, потому что в ложе излучения по-прежнему находился развернутый металлический свиток, на котором был отчетливо виден прожженный текст послания. Не того, которое Алексия отправляла лорду Акелдаме. О нет, это было на французском языке.
Леди Маккон читала по-французски не так хорошо, как следовало бы, а потому теряла драгоценные моменты, переводя выжженную на металле надпись. Та гласила: «Оружие тут, но не опознано».
Леди Маккон была недовольна тем, что треклятое послание не составлено по правилам, применяемым к старым добрым письмам, для которых используют бумагу и чернила, со всеми этими «Уважаемый такой-то и такой-то», за подписью «Искренне ваш тот-то и тот-то», потому что тогда она была бы избавлена от лишней мороки. Ну кому мадам Лефу послала это сообщение? И когда именно — непосредственно перед тем, как ее подстрелили, или раньше? Неужели изобретательница действительно разбила все частотные золотники? Леди Маккон подумала, что бессмысленное уничтожение аппаратуры вовсе не в стиле мадам Лефу, которая обожает всякую технику. Разрушать технические приспособления для нее значило пойти против собственной натуры. Помимо всего прочего, оставался еще вопрос: что она пыталась сообщить им с графом прямо перед тем, как ее ранили?
Встрепенувшись, Алексия сообразила, что уже почти одиннадцать, поэтому лучше бы ей составить свое послание и подготовить его к немедленной отправке. Единственное реальное действие, которое она могла совершить в данной ситуации, заключалось в том, чтобы написать лорду Акелдаме. Золотника, чтобы связаться с королевой или БРП, у нее не было, поэтому оставался только этот вампир-эпатажник.
Ее послание гласило: «Флуту проверить библиотеку: Египет, оружие очеловечивания. БРП послать агентов в Кингэйр». Для эфирографа это было длинное сообщение, но короче сформулировать не удалось. Леди Маккон надеялась, что сможет припомнить последовательность действий, совершенных накануне молодым очкариком. Обычно ей хорошо удавались подобные вещи, но она вполне могла пропустить кнопку-другую. Впрочем, выбора у нее не было, и оставалось только попытаться.
В крохотном отсеке передачи было не так тесно, когда там находился всего один человек. Алексия извлекла из кармана парасоля золотник лорда Акелдамы и аккуратно поместила его в ложе резонатора. Потом заправила в рамку металл с текстом и щелкнула переключателем, который запускал эфирный конвертор и химическую промывку. Загорелись выгравированные буквы, заработал гидродвигатель. Все оказалось проще, чем она думала. А ответственный за королевский передатчик еще говорил, что без специальной подготовки работать на таком сложном аппарате невозможно. Вот ведь гнусный лгунишка!
Замелькали две иголки, высекая искры при столкновении. Во время всей передачи Алексия сидела тихо, как мышка, а когда все закончилось, вынула пластинку с текстом из рамки. Она не желала проявлять беспечность, как это сделал неизвестный шпион.
Леди Маккон перебралась в соседний отсек, где выяснилось, что принимать сигнал куда сложнее. Сколько она ни вращала ручки и шестеренки, ей все не удавалось в должной мере заглушить фоновый шум. По счастью, лорд Акелдама не спешил отвечать. Чтобы установить в приемном отсеке тишину, ей понадобилось почти полчаса. Правда, ей не удалось отсечь внешние звуки столь эффективно, как в прошлый раз, но в конце концов что-то приемлемое все же вышло.
Ответ лорда Акелдамы стал проявляться на черном магнитном порошке между двумя стеклами, по букве за раз. Стараясь дышать как можно тише, Алексия скопировала послание. Оно оказалось кратким, непонятным и совершенно бесполезным.
«Запредельных всегда кремировали», — вот и все, что было там сказано. Потом возникло некое изображение, нечто вроде круга на верхушке креста. Какой-то шифр, что ли? До чего ж информативно! Прах побери лорда Акелдаму с его несвоевременной уклончивостью!
Алексия засиделась за полночь, ожидая хоть какой-нибудь дополнительной информации, но, не получив ее, выключила эфирограф и в гневе удалилась.
Замок взбудораженно гудел. В большом зале напротив гостиной, где до сих пор находился Танстелл с его подопечными, в камине весело полыхал огонь и суетились лакеи и служанки, расставляя и раскладывая предметы старины.
— Силы небесные, похоже, вы и правда неплохо закупились в Александрии, не так ли?
Леди Кингэйр оторвала взгляд от маленькой мумии, которую старательно устраивала на приставном столике. Похоже, при жизни эта мумия была каким-то животным, вероятно, кошачьей породы.
— Мы делаем то, что должны. Жалованья полка не хватает, чтобы содержать замок Кингэйр. Отчего б не подзаработать?
Леди Маккон принялась разглядывать древности, не вполне понимая, что именно нужно искать. Тут были маленькие деревянные статуэтки, изображавшие людей, ожерелья из бирюзы и лазурита, странные каменные сосуды с крышками в виде звериных голов, амулеты. Все было относительно небольшим, за исключением двух пока что не лишившихся своих бинтов мумий. Они производили более сильное впечатление, чем та, которую не так давно размотали, и покоились в роскошных гробах, украшенных великолепными цветными изображениями и иероглифами. Алексия осторожно двинулась к ним, но не почувствовала никакого сопротивления. Ни один из артефактов, включая мумии, вроде бы ничем не отличался от тех, что ей доводилось видеть на витринах в залах Королевского научного общества и, конечно, Британского музея.