Алексия с подозрением посмотрела на леди Кингэйр:
— Больше у вас ничего нет?
— Только та развлекательная мумия, которую мы развернули. Она до сих пор наверху.
Леди Маккон нахмурилась.
— Вы купили все у одного торговца? Что он сказал, это вещи из одного захоронения или из разных?
Леди Кингэйр обиделась:
— У нас тут все законно. У меня и документы есть.
Алексия облизала губы.
— Я нисколько в этом не сомневаюсь. Но прекрасно понимаю, как устроена в наше время торговля египетским антиквариатом.
Шиаг приняла такой вид, словно она намерена обидеться еще сильнее, но Алексия продолжила:
— Так или иначе, откуда это все?
Леди Кингэйр хмуро ответила:
— Из разных мест.
Леди Маккон вздохнула.
— Сейчас мне нужно будет еще раз посмотреть на первую мумию, но вначале…
От одной лишь мысли о предстоящем у нее скрутило живот, настолько неприятно было находиться в одной комнате с упомянутой мумией. Она обернулась посмотреть на остальных членов стаи Кингэйр. Они, крупные мужчины в юбках, с небритыми, потерянными лицами, с неуверенным видом толпились вокруг. На миг Алексия смягчилась. Потом вспомнила о муже, лежащем без чувств в соседней комнате.
— Возможно, кто-то из вас приобрел что-нибудь самостоятельно и ничего не сказал мне об этом? В таком случае, если я позднее об этом узнаю, — тут она посмотрела прямо на Дува, — ему очень сильно не поздоровится.
Никто не вышел вперед. Леди Маккон повернулась к Шиаг:
— Что ж, ладно, тогда я должна еще раз взглянуть на ту мумию. Прямо сейчас, если вы будете так любезны.
Леди Кингэйр провела ее по лестнице, однако наверху Алексия не последовала за хозяйкой дома в комнату, а остановилась в дверях, пристально глядя на мумию, и почувствовала такой сильный толчок, что ей пришлось бороться со странным позывом немедленно развернуться и убежать. Но Алексия, сопротивляясь этому желанию, вглядывалась в иссохшую темно-коричневую, даже почти черную кожу, которая съежилась и приклеилась к древним костям. Рот мумии был приоткрыт, так что виднелись нижние зубы, посеревшие и стертые. Алексия разглядела даже полуопущенные веки над пустыми глазницами. Руки мумии были крестом сложены на груди, словно она противостояла смерти, пытаясь удержать внутри собственную душу.
Ее душу.
— Ну конечно, — выдохнула Алексия. — Как же я могла быть так слепа?
Леди Кингэйр бросила на нее острый взгляд.
— Я все это время думала, что виной всему какое-то древнее оружие, а Коналл считал, что стая подхватила в Египте и привезла сюда неизвестную древнюю заразу. А на самом деле причина в этой мумии.
— Что? Как мумия может превращать сверхъестественных в смертных?
Сопротивляясь ужасной силе, которая толкала ее прочь, леди Маккон прошествовала через комнату, подобрала обрывок бинта и указала на изображенный там символ. Это был сломанный пополам анх. Похожий на крест с кругом из эфирограммы лорда Акелдамы, но надломленный.
— Этот символ обозначает не смерть и не посмертие. Это имя, — она ненадолго замолчала, — или, возможно, прижизненный титул этой мумии. Разве вы не понимаете? Анх олицетворяет вечную жизнь, а тут он везде сломан. Лишь одно создание может прервать вечную жизнь.
Шиаг ахнула, прижала руку к губам, а потом медленно опустила ее и указала на леди Маккон:
— Разрушитель проклятия. Вы.
Алексия чуть улыбнулась натянутой улыбкой, печально глядя на мертвое создание:
— Возможно, это какой-то мой давний предок…
Вопреки желанию она снова начала пятиться, будто сам воздух вокруг мумии гнал ее прочь. Потом поглядела на леди Кингэйр, заранее зная, как та ответит на ее вопрос.
— Вы чувствуете это?
— Что я должна чувствовать, леди Маккон?
— Я так и знала. Это могу ощутить только я одна, остальным ничего не заметно. — Она снова нахмурилась, лихорадочно соображая. — Леди Кингэйр, вам что-нибудь известно о запредельных?
— Лишь самое основное. Будь я оборотнем, знала бы больше, потому что завывалы рассказали бы мне истории, которые людям знать не положено.
Алексия никак не отреагировала на горечь, прозвучавшую в голосе успевшей пожить женщины.
— А кто в вашей стае самый старший?
Сейчас ей как никогда не хватало профессора Лайалла. Он должен знать. Конечно же, должен. Возможно, именно он и рассказал обо всем лорду Акелдаме.
— Лахлан, — быстро ответила леди Кингэйр.
— Мне нужно с ним поговорить. — Алексия стремительно развернулась и чуть не врезалась в собственную горничную, которая стояла в коридоре за ее спиной.
— Мадам, — глаза Анжелики округлились, а щеки раскраснелись, — ваша комната, что с ней стг’яслось?
— Да сколько можно!
Леди Маккон бросилась в свою спальню, но та выглядела в точности так же, как и в прошлый раз.
— Ничего страшного, Анжелика, не тревожьтесь. Я просто забыла рассказать вам об этом. Пожалуйста, проследите, чтобы тут прибрали.
Анжелика осталась сиротливо стоять в разгромленной комнате, наблюдая, как ее хозяйка несется обратно вниз по лестнице, а за ней чинно спускается леди Кингэйр.
— Мистер Лахлан! — позвала Алексия, и этот серьезный джентльмен появился в холле. На его приятном лице застыло выражение озабоченности. — Буду признательна, если вы согласитесь побеседовать со мной в приватной обстановке.
Она увела гамму и леди Кингэйр в угол холла, подальше от остальных членов стаи. Там они втроем сбились в тесную кучку.
— Мой вопрос может показаться вам странным, но, пожалуйста, ответьте на него насколько можете подробно.
— Конечно, леди Маккон. Ваше желание — закон для меня.
— Я маджах, — усмехнулась Алексия, — поэтому мой приказ для вас закон.
— Совершенно верно, — склонил голову гамма.
— Что происходит с нами после смерти?
— Изволите философствовать, леди Маккон? Разве сейчас время для таких разговоров?
Она нетерпеливо помотала головой:
— Нет, не в этом смысле. Я имею в виду таких, как я, запредельных. Что происходит с нами, когда мы умираем?
Лахлан нахмурился.
— Я не слишком знаю о таких, как вы, ведь запредельных, по счастью, совсем немного.
Алексия прикусила губу. В послании лорда Акелдамы говорилось, что запредельных кремируют. А что произойдет, если этого не сделать? Что будет, если тело одного из них останется нетленным? Вот призраки, например, демонстрируют всей своей природой, что избыток души человека привязан к телу. Пока тело сохранно, призрак существует — неупокоенный и все более невменяемый, он все же бродит неподалеку от тела. Судя по всему, древние египтяне открыли это для себя в процессе мумификации. Может, они даже стали мумифицировать тела именно по этой причине. Может ли быть так, что отсутствие какой бы то ни было души тоже привязано к телу? И способность высасывать душу гнездится где-нибудь под кожей запредельного? В конце концов, Алексия блокирует способности сверхъестественных именно своим прикосновением!
Она ахнула; природа наделила ее изрядной стойкостью, однако сейчас она впервые в жизни чуть не упала в непритворный обморок. Потенциальные последствия того, что пришло ей в голову, были бесконечны и ужасны. Мертвые тела запредельных можно превращать в оружие против сверхъестественных. Мумии запредельных вроде той, что лежит сейчас в комнате, можно расчленять, и развозить их фрагменты по разным уголкам империи, их можно даже растирать в порошок и делать отраву! Очеловечивающую отраву. Алексия нахмурилась. Вероятно, подобное зелье через некоторое время покинет организм вместе с продуктами жизнедеятельности, но на какое-то время принявший его вампир или оборотень все равно будет смертен.