Лорд Маккон как-то странно посмотрел на жену:
— А что, есть какие-то стороны?
— Если так дальше пойдет, то будут.
Лорд Маккон вздохнул, его лицо выглядело постаревшим от забот. А может, от прошедшего времени? Алексия поймала себя на том, что крепко сжимает его руку, заставляя пребывать в смертном состоянии. Она разжала пальцы. Возможно, ему именно сейчас нужны способности оборотня, чтобы восстановить сверхъестественную силу. Коналл проворчал:
— Последнее, что нам нужно, — это соревнование в разработке оружия, в основе которого лежат мертвые запредельные. Я распоряжусь, чтобы тела всех бездушных после смерти подлежали обязательной кремации. Разумеется, это будет тайное распоряжение, — он посмотрел на жену, на этот раз не сердито, а просто озабоченно. — Все, кому не лень, начнут охотиться за тобой и такими, как ты, по всей империи. И не только это. Мертвой ты поднимешься в цене, если станет известно, что мумификация способна сохранить твою силу.
— К счастью, — сказала Алексия, — никто не знает, как именно древние проводили эту самую мумификацию. Это даст нам время. И возможно, сообщение не прошло. Я попыталась вывести эфирограф из строя прерывающим магнитным полем.
Она извлекла не так давно спрятанный металлический свиток Анжелики из укромного места. Вид у него был не утешающий. Послание шпионки было прожжено насквозь, и почти на всей его поверхности виднелись следы от искр. Леди Маккон произнесла длинное заковыристое ругательство. Граф посмотрел на нее полуразочарованно, полууважительно.
— Из твоей реакции можно сделать вывод, что сообщение было успешно передано?
Алексия передала ему пластину. На ней было написано просто: «Мумия — душесос». Не так много слов, однако вполне достаточно, чтобы серьезно осложнить ее жизнь в будущем.
— Да, оно ушло и теперь может расстроить все наши планы.
Такой была первая осмысленная фраза леди Маккон после сделанного ею неприятного открытия.
— Но откуда нам знать, приняли ли его на другой стороне?
Алексия вынула из ложа резонатора совершенно неповрежденный многогранный кристаллический золотник.
— Должно быть, это для связи с Вестминстерским роем.
Она положила золотник в потайной карман парасоля, по соседству с тем, где уже лежал другой, для связи с лордом Акелдамой. Потом, задумчиво хмурясь, она извлекла этот второй золотник и принялась его разглядывать, так и сяк вертя в руке, на которой была надета перчатка. Что там было в послании лорда Акелдамы, когда они проверяли, удалось ли мадам Лефу исправить передатчик? Что-то про мышей? Да, про мышей, только летучих. Это старомодный жаргон для обозначения вампиров. Если лорд Акелдама действительно, как она думала, следил за Вестминстерским роем, мог ли он тоже получить сообщение насчет мумии? И если да, на руку им это или совсем наоборот?
Есть лишь один способ это выяснить: отправить ему послание и посмотреть, ответит ли он.
Конечно, время передачи, которое они оговаривали, давно миновало, но аппарат лорда Акелдамы принимает все, что посылают, когда включен и настроен на соответствующую частоту. Если лорд перехватил какое-то важное сообщение, он наверняка ждет теперь, что Алексия с ним свяжется.
Попросив мужа, чтобы тот сделал ей любезность и вел себя настолько тихо, насколько подобное в его силах, Алексия сопроводила просьбу выразительным взглядом, который намекал на возможность серьезных последствий, и взялась за дело. Теперь она работала с эфирографом уже почти профессионально и очень быстро подготовила свое сообщение к отправке. На этот раз вставить золотник лорда Акелдамы в ложе, а пластину с текстом — в рамку оказалось совсем не так трудно. Сообщение состояло из двух частей: вопросительного знака и слова «Алексия».
Так только передача завершилась, леди Маккон перешла в приемный отсек. Граф тем временем просто стоял перед эфирографом, сложив руки на груди и наблюдая за разодетой женой, которая суетилась, подкручивая какие-то ручки и щелкая внушительного вида переключателями. Может, он даже и одобрял ее синечулочные интересы, но понять их не мог совершенно. Например, эфирограммы отправляли для него в БРП те, кому это было положено по долгу службы. Однако леди Маккон, похоже, держала все происходящее под контролем. Между стеклами с магнитным порошком буква за буквой стало появляться ответное послание, и она поспешно записывала все, что видит. Послание оказалось самым длинным из всех, что ей доводилось получать. Чтобы его принять, потребовалось порядочно времени, а разбираться с тем, где заканчивается одно слово и начинается другое, пришлось еще дольше. Покончив наконец с этим делом, леди Маккон принялась смеяться. «Лепесточек мой!» Даже находясь на другом конце Британии, она ощутила, что первое слово нужно писать курсивом. «Вестминстерская шарманка не играет, благодарите Биффи и Лайалла. Вечно ваш А.».
— Фантастично! — широко улыбнувшись, сказала леди Маккон.
— Что такое? — В дверь приемного отсека просунулась голова мужа.
— Мой любимый вампир с помощью твоего достославного беты умудрился вонзить свои клыки в передатчик Вестминстерского роя. Последнее сообщение Анжелики там так и не получили.
Лорд Маккон помрачнел и нахмурился:
— Рэндольф работает с лордом Акелдамой?
Супруга похлопала его по руке:
— Ну, в этом отношении он куда лояльнее, чем ты.
Лорд нахмурился еще сильнее.
— Это точно. — Он помолчал и добавил: — Что ж, ладно, тогда позволь мне просто… — Поскольку пластина с посланием Анжелики до сих пор была у него в руках, он скрутил эту опасную вещь в трубочку (при этом красиво проступили впечатляющие мускулы) и мял до тех пор, пока не превратил ее в металлический комочек. — Лучше бы нам это расплавить, — сказал он, — просто из соображений безопасности. — Потом он посмотрел на жену. — Кто-то еще знает?
— Про мумию? — Она задумалась и закусила губу. — Лахлан и Шиаг. Возможно, лорд Акелдама и профессор Лайалл. И Айви, да только у нее своеобразная манера восприятия.
— Значит, можно сказать, что по-настоящему неопровержимой информации нет?
— Именно так.
Они улыбнулись друг другу. Алексия выключила устройство, и супруги неторопливо направились наверх.
— Мисс Хисселпенни сбежала.
Накануне ночью после всеобъемлющей сумятицы все разошлись по своим постелям. Тех, кто до сих пор находился под воздействием Анжеликиного снотворного, члены стаи разнесли по спальням. Потом большинство обитателей замка проспало до вечера — кто из-за инстинктов, вынуждающих недолюбливать солнце, а кто просто потому, что совершенно измотался.
Когда Алексия собралась в первый раз за день поесть, как раз пришло время чаепития, а солнце только что село. Казалось, старая привычка к ночному образу жизни будто по волшебству нагнала ее и здесь, на Шотландском нагорье.
Кингэйрская стая стремительно уминала горячую копченую селедку, каждый, в переносном смысле, держал хвост пистолетом оттого, что вновь обрел способность обзаводиться хвостом в буквальном смысле. Даже леди Кингэйр вроде бы пребывала в улучшившемся расположении духа. Во всяком случае, ей определенно доставило удовольствие сообщить новость о том, что ранним утром, пока вся честная компания спала, Танстелл и Айви отбыли в направлении деревушки Грента-Грин, где можно пожениться без обычных английских формальностей.
— Что? — искренне удивившись, гаркнула леди Маккон.
Айви, конечно, глупа, но неужели до такой степени?
Фелисити (надо признать, в хаосе минувшей ночи Алексия совершенно о ней забыла) подняла глаза от своей тарелки.
— Да, сестричка, а что такого? Она передала тебе записку, естественно, через меня.
— Проклятье, неужели?
Алексия выхватила из затянутой в розовую перчатку руки сестры исписанный клочок бумаги. Фелисити улыбалась, наслаждаясь тревогой леди Маккон.
— Мисс Хисселпенни, — заговорила она, — должно быть, была в ужасно расстроенных чувствах, когда это писала. Я насчитала не меньше десятка восклицательных знаков.