Смех Сойера был натужным, в отличии от смеха агента, который был немного кокетливым, но в то же время немного подозрительным по отношению к нам.
— Разве это возможно?
Мейсон снова рассмеялся, более глухо, а затем оставил нас наедине. Сойер развернул меня в своих объятиях, чтобы я могла обнять его за шею и поприветствовать, как положено. Мы поцеловались в знак приветствия, не забывая обо всех окружающих нас людях.
— Ты сегодня прекрасна, — выдохнул он мне в висок. — Неудивительно, что к тебе пристают федералы.
Предупреждения Винни мурашками поползли по моей коже, и я была не в состоянии ответить на его комплимент.
— Жуткие федералы, — прошептала я. — Я несовершеннолетняя.
— О чем нужно помнить, когда я попытаюсь осквернить тебя позже, — усмехнулся он.
У меня внутри всё перевернулось, и мне захотелось увидеть его глаза, чтобы понять, серьезно ли он говорит. Я воспользовалась своим местоположением, чтобы осмотреть зал, в надежде, что на нас никто не смотрит.
— Может, нам стоит потанцевать или что-то типа того? — спросила я Сойера.
Его тело напряглось, плечи совершенно одеревенели. Его голова мотнулась вправо и влево.
— Какого черта?
Я отстранилась, отчаянно желая увидеть то, что видел он. Изо всех сил стараясь сдержать свою небрежную улыбку, я спросила:
— Что не так?
— Это Аттикус?
Аттикус стоял в другом конце зала, и беседовал с одним из сенаторов, тесно сотрудничавших с синдикатом.
— Да, — сказала я Сойеру. — Я думала, ты знаешь, что он будет здесь. Это он привёз меня.
Взгляд Сойера встретился с моим.
— Он привёз тебя?
Отмахнувшись, как будто это не имело большого значения, я сказала:
— Он сделал вид, что должен был быть здесь. У него был билет.
— Который он, вероятно, украл у Гаса, — прорычал Сойер.
Мы смотрели, как Аттикус закончил свой разговор и направился к дверям. Неужели он уже уходит?
— Я должна была написать тебе, просто технически он мой босс и…
— Это не имеет большого значения, Каро. Ты не могла знать. Я должен буду спросить об этом пахана.
— Смотри! Что они делают?
Сойер проследил за моим взглядом и увидел группу федералов, смотревших в нашу сторону. Они говорили вполголоса, едва заметно кивая в нашу сторону. Они явно говорили о нас и старались не делать это в открытую.
Экстренное сообщение, придурки, вы в прямом эфире. Не имело значения, что сегодня вечером они были разодеты в пух и прах. Они всегда были на работе. Они не могли скрыть свои идиотские наклонности.
— Надо уходить, — предложил Сойер.
Он взял меня за руку и повел к краю толпы. Мы прошли мимо парня с наушником, висящим у него на шее. По радио сказали:
— Золотое платье. Студенческий возраст.
Сойер взглянул на меня.
— Мне не нравится на этой вечеринке.
Моё сердце бешено заколотилось в груди. Это могло быть полным совпадением. Но если жизнь и научила меня чему-нибудь, так это тому, что совпадений не существует.
Всё происходило по какой-то причине, и, как правило, эта причина заключалась в том, что судьба — злобная сука.
— Мне тоже, — сказала я ему. — Я подумала… может пойдём куда-нибудь еще?
Он наклонился ко мне.
— Давай.
Мы свернули за угол прямо перед тем, как оказаться на краю толпы. Там было ещё двое мужчин с наушниками, которые двигались, чтобы заблокировать задние выходы.
— Сюда, — скомандовал Сойер.
Мы шагали целенаправленно, стараясь быть незаметными, слиться с толпой, остаться вне поля зрения. Сойер ссутулился, чтобы слиться со всеми остальными.
Агент ФБР протиснулся сквозь толпу перед нами, Мейсон Пейн последовал прямо за ним. Мы наткнулись ещё на двоих агентов, которые были удивлены нашим появлением. Воспользовавшись преимуществом, мы сменили направление и проскользнули в зал, где в наших дизайнерских нарядах мы сливались с толпой богатых и влиятельных людей.
— Не отставай, — бросил Сойер через плечо.
Я не ответила, хотя бы потому, что этот вариант я вообще не рассматривала. Моё сердце билось в горле с отчаянием пытаясь покинуть тонущий корабль, которым было моё тело. О боже мой.
Почему они вообще преследовали нас?
Что они знали?
— Быстрее, — настаивал Сойер. Мы пересекли широкую открытую площадку, временно выставив себя напоказ, прежде чем нырнуть на кухню.
— Черт, — прорычал он, едва не налетев на официанта, который балансировал двумя подносами, заваленными дополнительными закусками.
— Давай, — призвала я. — Мы должны убираться отсюда.