Она рассмеялась.
— В самом деле? Я не могу поверить, что у них все это просто валяется где попало. Но я думаю, что это безопасно, и ни у кого из них сейчас нет постоянного жилья. Так, может быть, это самое безопасное место для них? Кто знает.
— Ты все видела? — великолепно, все, что мне было нужно, — это больше свидетелей, которые могли бы поместить Лейтона в определенное место, город, штат в котором жилья я.
— Ну, не то чтобы у меня была специальная экскурсия… — она подняла глаза и бросила на меня пронзительный взгляд. — Но я была там, чтобы проводить встречи, разговаривать с ними и все такое. Там есть бриллиантовое ожерелье, которое, я совершенно уверена, весит больше, чем я, и принадлежит Лондонскому Тауэру.
Бриллиантовое колье когда-то принадлежало австрийской императрице. Я сняла сверкающую побрякушку с российского посла во время работы. Это было очень опасно и очень хорошо сработано. На это ушли месяцы планирования и огромная удача. Нас послали за документами. Я вышла с ожерельем, парой подходящих сережек и тиарой. Я помню, как чувствовала, что имею на них право, после того как меня чуть не поймали и не экстрадировали в Россию.
— Не может быть! — я изобразила благоговейный трепет. — Я не заметила бриллиантового ожерелья! Я была слишком ошеломлена, чтобы обращать своё внимание на что-либо.
Ее улыбка стала заговорщицкой.
— До меня дошли слухи, что там целый ящик дорогих украшений. Они, должно быть, стоят миллионы.
И они на самом деле стоили миллионы. Миллионы, миллионы и миллионы. Но большую часть этого было слишком опасно продавать. Было всего несколько предметов, которые не были бы привязаны непосредственно ко мне, и всего несколько из них получили бы свою реальную стоимость наличными.
Австрийские бриллианты были красивыми и интересными, ими можно было похвастаться. Но на улице их ценность была чудовищно мала. Никто больше не ценил историю. Но более того, был огромный риск того, что тебя поймают. Онлайн базы данных и технологические достижения в области CSI заставили всех немного осторожнее относиться к работе с подобным товаром.
— А они не боятся, что кто-нибудь все это украдет? — спросил я Кэсс.
Она пожала плечами.
— На самом деле, нет. Вероятно, они самые милые люди, которых я когда-либо встречала. Я думаю, если бы тебе нужны были деньги или что-то ещё, они бы просто дали их тебе. Тебе даже не пришлось бы их красть. — Она огляделась и наклонилась. — На прошлой неделе у меня был очень плохой день. Представь себе. Мой бывший объявился в городе и попытался забрать Макса, а когда я позвонила в полицию, он разнес мою квартиру в клочья, а потом обокрал меня. Забрал все мои деньги. Гас и Сойер не только дали мне неделю отпуска, они ещё и заплатили мне.
— Это было мило с их стороны. — Я не упомянула, что этот бизнес, вероятно, был прикрытием для отмывания денег, и они, скорее всего, отмывали их через нее. Я также не упомянула, что они, вероятно, пошли за её бывшим и убедились, что он никогда не вернется. Потому что это расстроило бы её.
Я была таким хорошим другом.
Это также объясняло звезды, танцующие в её глазах из-за Сойера и Гаса. Я бы тоже была очарована, если бы они разгребли мой беспорядок, как это сделали для Кэсс. Вместо этого они появились и сделали его больше. Они взяли хаос в моей жизни и утроили его, вчетверо, взорвали его, черт возьми, до такого масштаба, что я могла видеть, и всё, на что у меня хватало времени, было этим хаосом.
Я положила на стойку десятидолларовую купюру.
— Где здесь туалет?
Она указала на заднюю часть, где, как я уже знала, он находился.
— Спасибо, Кэсс.
— Эй, давай как-нибудь погуляем? — предложила она. — Макс хотел бы встретиться с Джульеттой.
— Звучит неплохо, — улыбнулась я, затаив печаль в своих глазах. — Джульетте бы это тоже пришлось по душе.
Мы официально попрощались, и я направилась в заднюю часть, делая вид, что ищу туалеты.
Не имело значения, куда я шла, потому что я соскользнула вниз по лестнице, как только спряталась за разделителями художественных витрин. Я медленно спустилась вдоль них, стараясь оставаться как можно незаметнее. Казалось, никто не замечал ни меня, ни то, что я что-то вынюхиваю. Что было хорошо, потому что я планировала сделать гораздо больше.
Спустившись по лестнице, я не торопясь открыла двери в конце коридора и прислушалась, не последовал ли кто-нибудь за мной. Я нашла кладовку и каморку уборщика, и, о чудо, аварийный выход наружу. Он вел к лестнице, которая выходила в переулок.