— Что происходит, Кэролайн?
— Я буду там, как только смогу, — сказала я ей. Ещё один слой льда заморозил мои руки, лицо и легкие.
— Я посмотрю, что я могу здесь узнать, — заверила она. Её голос упал и наполнился искренностью и целой жизнью выживания в этой ерунде. — Мы найдем её, Каро. Обещаю. С ней все будет в порядке.
Но была ли она в порядке сейчас? Какое чудовище забрало её? Что они собирались с ней делать? Что они надеялись получить за нее?
Как такое могло случиться? Я выбрала этот детский сад из-за их политики безопасности. Черт возьми, я собиралась убить сукиного сына, который похитил её.
— Кэролайн, тебе нужно сказать мне, что случилось, — потребовал Сэйер, забирая у меня телефон и закрывая его.
Я подняла глаза и медленно моргнула. На полсекунды я была благодарна за ад, через который он проходил последние пять лет. Не было никакого способа подготовиться к информации, которую я собиралась обрушить на него, но, по крайней мере, он был закален, был сильнее, был заточен до состояния острия меча, который мог выдержать этот удар.
— У тебя есть дочь, — сказала я ему грубым от невыносимой агонии голосом. — И кто-то её похитил.
Глава 21
Пять лет назад
Я шла на верную смерть. Они собирались меня убить.
Кто ходит на встречи с агентами ФБР? Кто? Девушки, у которых есть желание покончить с жизнью, вот кто.
Мне вспомнилось, как выглядел Толстый Джек — раздутый, обезображенный и мертвый. Господи боже, я буду такой же.
Имелся ли способ сначала передать новости Сойеру? Им придется убить меня. Это было само собой разумеющимся. Но я не хотела, чтобы меня подвешивали за ноги. Это было единственным моим желанием. Сойер вступился бы за меня, не так ли? Я имею в виду, он, конечно, не смог бы помешать им меня убить. Но после пяти лет совместной жизни, он обязан был хотя бы попытаться, верно?
Я не хотела умирать подвешенной за ноги, как в какой-то извращённой версии Библии. Я не хотела, чтобы мне отрезали язык или отрубали руки. Я не хотела, чтобы меня выпотрошили.
Мейсон Пейн вошел на заброшенный склад в окружении парочки головорезов-федералов. Часть моего страха исчезла в свете неуместной гордости. Неужели большой, плохой агент ФБР боялся маленькую меня?
Это приобрело многообещающее значение.
Я оттолкнулась от колонны, на которую опиралась, и пошла навстречу абсолютному проклятию своего существования. Случайная встреча, когда мне было пятнадцать лет, подтолкнула меня к нескончаемой игре в кошки-мышки с этим парнем.
Иногда я была мышкой. А иногда была кошкой. Сегодня я была сбитой с толку змеей. Я думала, что у меня все под контролем, но, вероятно, это тот день, когда кошка поймет, как раскусить меня пополам.
Он пообещал, что на этот раз все будет по-другому, но обещания Мэйсона ничего для меня не значили. Мейсон возвел ложь на совершенно другой уровень. Я имею в виду, я тоже была профессиональной лгуньей, но у него были закопанные сундуки с сокровищами, святой Грааль и арка завета — красивые и блестящие, но ловушки убили бы тебя еще до того, как ты доберёшься до награды. Они были сложными и со смертельными последствиями, а также были слишком незначительны для награды. Не я строила карточные домики на основании обещаний неприкосновенности или смягчения приговора. Не я рисовала на лице просьбы о признании вины, представляя их рождественскими подарками.
Не я использовала закон для манипулирования, принуждения и запугивания.
Откашлявшись, чтобы скрыть улыбку, я старалась не смотреть на его одежду, которая стала значительно лучше, чем все, в чем я видела его раньше. И под лучшей я имела в виду дизайнерскую. В последний раз мы «столкнулись друг с другом» три месяца назад на вечеринке по сбору средств для гонки за места в сенате. Все представители Вашингтона вышли в своих лучших костюмах, чтобы сорить деньгами, как конфетти. Только лучший костюм Мэйсона был из скидочной корзины в бутике мужской одежды. Его дешевый полиэстер и залитый кофе галстук представляли опасность на каждом шагу.
Конечно, я бы не упустила такую возможность. Пахан хотел, чтобы конкретный судья помог ему в предстоящем деле. А я хотела жемчуг от Картье, принадлежавший жене одного из судей. Я изображала из себя помощника судьи, до тех пор, пока не смогла выудить код от его супер секретного сейфа и не нашла возможность взломать его. Работа заняла больше времени, чем я ожидала.
Что означало посещение высокочинного мероприятия, которое, как я знала, было опасной игрой, учитывая количество присутствующих сил правоохранительных органов. Эта функция не была полностью открытой. Я заметила ирландских солдат возле бара и итальянского босса, танцующего со своей женой. Рядом с обеденным столом даже был южноафриканский наркобарон.