Мир живых не стал для Мэри Хайтауэр приятным местом за ту неделю, что она в нем провела. Она была человеком выносливым и способным к адаптации, но она столкнулась с некоторыми моментами, к которым просто не была готова. Дело было не столько даже в том, что за время, проведенное в Стране, она привыкла к уважению и почтению со стороны окружающих. Беспокойство вызывали некоторые неудобства, связанные с уходом за человеческим телом, о которых она за сто с лишним лет успела позабыть.
Сильно досаждала слабость, вызванная голодом и жаждой. В первый день она даже несколько раз практически теряла сознание. Необходимость питаться превратилась для нее в источник постоянного раздражения. Она в принципе не допускала возможность кражи и надеялась, что проживет за счет нормального человеческого сочувствия окружающих. Но Мэри ожидало разочарование — люди крайне редко соглашались поделиться едой в ответ на ее вежливые просьбы. Ей пришлось довольствоваться объедками, которые она собирала с тарелок, остававшихся на столиках в кафе. Но из-за этого у Мэри постоянно возникали конфликты с персоналом ресторанов.
Она быстро ощутила отвращение к отправлению естественных потребностей, но поняла, что игнорировать их не получится. Особое раздражение она испытывала из-за необходимости постоянно бороться с исходящим от тела запахом. В Стране она постоянно источала тонкий аромат сирени и полевых цветов — так пахло в полях в день, когда она умерла. Но тело живого человека пахло совершенно иначе, а зеленое бархатное платье, которое она носила более ста лет, в мире живых за несколько дней стало таким грязным и дурно пахнущим, что люди начали от нее шарахаться.
В течение недели, пока она пробиралась на запад, ей попалось несколько мужчин, отнесшихся к ней весьма галантно. Они предлагали помощь — благодаря одному из них она обзавелась новым платьем. Однако в итоге их поведение оказывалось весьма далеким от джентльменского. Они приходили в бешенство, когда Мэри отказывалась ответить на проявленную о ней заботу, и оставляли ее.
Что ж, решила Мэри, по крайней мере, у меня осталось уважение к себе и новое платье.
Накануне прибытия в Литл Рок, вечером, Мэри удалось помыться в фонтане. Она избавилась от неприятных запахов и причесала волосы расческой, найденной в сточной канаве.
«Жди меня через неделю, — шепнул Дмитрий в тот ужасный день в Грейсленде. — На станции Литл Рок». Мэри решила, что постарается быть на месте и выглядеть прилично, что бы ни случилось за неделю. Она должна была предстать перед Дмитрием красивой и величественной, как всегда.
Она понимала, что он придет в чужом теле, и догадаться о его присутствии заранее будет невозможно. Ей оставалось только ждать. Так она и сделала. Она ждала все утро и позже, после полудня. Но день постепенно клонился к закату, и Мэри начала беспокоиться. Чем дальше, тем больше. Что, если Дмитрий не придет? Что, если он передумал? Что, если ей придется провести остаток дней в одиночестве, в мире живых? Что, если ее жизнь превратится в сплошной кошмар, в котором она и так прожила неделю? Она представила себя взрослой, потом стареющей женщиной, с дряблым, тронутым возрастом телом. Да что она такого сделала? Чем заслужила такое суровое наказание?
У платформы остановился поезд. Из него вышли одни люди, а другие вошли. Поезд ушел. Уже давно стемнело, а Дмитрия все не было. Мэри закрыла лицо руками и расплакалась.
— Послушайте, мисс… Мне очень жаль, что ваш друг так и не приехал…
Мэри отняла руки от лица и увидела носатого молодого охранника. Она откинула несколько прядей волос, упавших на лицо, постаралась взять себя в руки и придать лицу милое выражение, насколько это в тот момент было возможно, конечно.
— Ничего, — сказала она. — Не волнуйтесь.
Она посмотрела на большие часы, вмонтированные в стену вокзала. Половина десятого.
— Мне жаль, — сказал он. — Но вокзал ночью закрыт.
Мэри вытерла слезы. Молодой человек присел на скамейку рядом с ней.
— Вы долго работаете, — сказала она. — С самого утра.
Он пожал плечами, как бы прося извинения.
— Вообще говоря, моя смена давно уже закончилась. Но я беспокоился за вас и остался.
Молодой человек повернулся и посмотрел за спину Мэри.
— Там остался ярлык. Вы забыли его снять.
— Правда? Я не заметила.
— Я сначала подумал, что над вами какой-то идиот пошутил. Знаете, бывают такие люди, любители повесить другим на спину бумажку с какой-нибудь гадостью. Можно, я помогу его снять?