А новости были и очень приятные: члены лиги добились создания внепарламентской комиссии по пересмотру ряда статей Гражданского кодекса в интересах Омег — это событие дало надежду на новый виток в истории, когда каждый сможет заниматься своим любимым делом вне зависимости от половой принадлежности.
— Милый, — позвала Авелин, немного отодвигаясь, чтобы возле нее поместился еще один стул, — как ты себя чувствуешь, не поздно для сна?
— Ох, нет, — Луи улыбнулся всем друзьям и знакомым и сел, поглаживая небольшой, аккуратный животик, другой рукой опуская на стол поднос со спелой черешней. — Я достаточно отдохнул, пока Гарри был в Париже, кстати, он участвовал в утверждении этого закона, ох, каждый раз забываю… Эти дети забрали мою память! Благо творчество оставили.
— Не важно название, когда решилось столь важное для нас, — Шарлотта слабо улыбалась и прятала глаза, тихо лелея свое собственное счастье от случившегося, к чему она так долго шла и чего, в конце концов, добилась. — Наша лига за права Омег вышла на новый уровень и теперь известна во всем мире, понимаете, что это значит?
— Разумеется, — подхватили другие, подключаясь к разговору, делясь новостями, которые привезли с собой из разных уголков Европы, из множества салонов и кружков.
Луи так забылся, растворился в интересных историях, что не заметил, как взял со стола полный бокал любимого персикового шампанского, с наслаждением вкушая его свежий вкус, охлаждая себя изнутри, изящно махая веером и улыбаясь рассказу Камиллы, которая только-только вернулась из Америки.
— Простите, — Гарри появился рядом неожиданно, учитывая то, что кружок Альф находился в другой комнате, где разгорались нешуточные страсти по поводу политики и дальнейшего развития страны. — Луи’, — он положил ладонь на плечо, что вдруг вздрогнуло от осознания самим Омегой того, что пьет он не годное.
— Да, — он поднял глаза и похлопал ресницами, стараясь незаметно отставить бокал, прикрывая его шелком с вышитым на нем рисунком цветов.
— Прелесть, — мужчина говорил почти неслышно, но настойчиво, отчего Луи чувствовал себя неуютно, предполагая, что в момент, когда гости покинут стены их дома, серьезного разговора не избежать.
— Так вкусно…
— Что ж, — Авелин встала из-за стола, завидев, как из дверей с шумом выходят Альфы, докуривая сигары, договаривая разговоры. — Как я счастлива была Вас видеть! Какие же Вы невероятно красивые!
Они обнимались со всеми, с толикой грусти прощаясь на неопределенное время, обещая встретиться непременно на неделе, зная, что ни один из них не сдержит данного слова. Луи искал глазами Николаса, однако тот не появился и под конец вечера, успокаивало лишь одно — присутствие Гарри рядом, который неизменно придерживал за талию, внушая уверенность и спокойствие.
Пропали из виду и Андре с Владиславом, не вернувшись к гостям, они гуляли вдоль берега, а с наступлением глубокой ночи и вовсе погрузились в воду, стирая между собой оставшиеся рамки, впервые изучая тела друг друга под покровом темноты и ласками тихого потока.
***
Андре не спал, размышляя о будущем, вплетая пальцы в отросшие волосы Омеги, который дремал у него на груди, расслабленный и настолько утонченный, что младший не мог отвести взгляд от умиротворенного лица и подрагивающих век. Никто не спустился к завтраку, кроме девочек, которые вскоре уехали, решив не тревожить сон хозяев дома. И ближе к полудню Андре, мучаясь от внутренних терзаний и нетерпения поговорить с отцом, отправился в комнату родителей, что было неприемлемо — он не собирался заходить, только позвать отца тихим стуком, однако тот вышел сам, столкнувшись в коридоре с сыном.
— Добрый день, — Гарри улыбнулся, сонно промаргиваясь и затягиваясь сигаретой.
— Добрый… — Андре стушевался и поджал губы, собирая всю смелость в кулак. — Отец, мне нужно поговорить с Вами.
— Хм, — мужчина оглянулся на дверь комнаты, где его ждал Луи, голодный и жаждущий внимания. — Пару минут, не больше. Пройдемся со мной, — он спускался вниз по широкой лестнице, ища глазами служанок, которых почему-то не было в пределах видимости. — О! Владислав, Вы еще не уехали?
В гостиной, куда зашел Альфа, а следом за ним и Андре, сидел гость, читая и кушая виноград, но как только он увидел давнего друга, тут же напрягся, понимая, что происходит и почему улыбка не сходит с лица Гарри.
—Нет, я… Добрый день…
—Добрый-добрый, куда все пропали? — Гарри сел на свободное кресло и закинул ногу на ногу, все еще оставаясь в ночной одежде и халате, совершенно не стесняясь компании, закурил новую сигарету и недовольно оглянулся в поисках Доминики.
— Отец…
— Да-да, я слушаю.
— Я уезжаю в Англию не позднее этой недели, прошу Вашего благословения, — Андре говорил четко, почти с вызовом, однако уважение в его голосе преобладало, как и намек на то, что каким бы решение отца ни было, он все равно покинет отчий дом.
— Мы говорили об этом, и, как мне помнится, я дал свое согласие, — Гарри вопросительно поднял брови, — к тому же все устроил для твоего комфортного пребывания в Оксфорде.
— Да, но… обстоятельства изменились. Я хочу, чтобы Вы знали об еще одной причине моего отъезда, — он тяжело сглотнул и прокашлялся, посмотрел на Владислава любящим взглядом, от которого тот лишь рвано выдохнул и покраснел. — Мы… Я буду жить с Владиславом и…
— Эндрю, — Гарри пронзил тяжелым взглядом сына, глубоко затягиваясь дымом сигареты. — Тебе не десять, чтобы мямлить.
— Простите. Я выбрал спутника жизни и теперь уезжаю с ним в Англию, на что прошу Вашего благословения и благословения папы, разумеется.
—Ясно, — мужчина кивнул и задумался, откинувшись на спинку кресла.
Затянувшуюся тишину, в которой слышался стук часов, смех Николетт с подругами, что доносился с улицы вместе со звуком удара топора по поленьям, нарушила появившаяся Доминика, которая виновато поправляла фартучек и убирала за ухо выбившуюся из прически рыжую прядь.
— Подай завтрак в мои покои, если Луи’ уснул, не трогай его, — Гарри встал и подошел к столику с алкоголем, налил виски в три стакана и раздал собравшимся под недоуменные взгляды. — Что ж, я надеюсь, Англия примет Вас достойно, как и взрослая жизнь, мой сын, — он залпом выпил содержимое и горячо обнял Андре, похлопывая по спине широко раскрытой ладонью. — Не лишай меня надежды на внуков, Владислав, — Гарри рассмеялся растерянности в глазах друга и притянул его в объятия, — пахнешь восхитительно!
— Ты никогда не отличался тактом в это время суток, — собравшись, все-таки смог ответить Омега.
— Да… Вам стоит поговорить и с Луи’, позже. Я уезжаю вечером на неделю в Париж, постараюсь успеть его подготовить, — Гарри нахмурился и сжал плечо сына. — Впредь никогда не бойся высказывать свои мысли, договорились?
— Да, отец, — Андре счастливо улыбнулся и еще раз обнял его, — для меня очень важно Ваше согласие.
— Цени не согласие, а доверие между нами, — они бы простояли так еще долго, вот только в дверях снова показалась Доминика, которая нервно кусала губы и шмыгала носом. — Что?
— Вас зов-вет… — девушка отвернулась на миг и глубоко вдохнула, — там…
— Луи’? Что-то произошло? — Гарри напрягся и с отношений сына и Владислава, которые уже стояли переплетя руки, переключился на свои, что заставляли ежечасно быть начеку.