Я вздыхаю. Есть и не толстеть – воистину божий дар.
Пока мы разговаривали, Алена и правда возникла на пороге – высокая тонкая фигурка с большими глазами и темными волосами, собранными в высокий хвост. Гремя пустыми подносами, оставшимися после обеда, она пробежала в подсобку, потом поспешно попрощалась и исчезла на улице.
Муж и сын модели присоединяются к обеду по субботам, когда нет работы у одного и школы у другого.
На мраморном дверном косяке линейка засечек с именем «Андреа» – это сын Алены. Малышу во дворике была отведена персональная скамейка с мраморной табличкой (как же иначе) «это место Андреа». У входной двери – ежегодный прогресс роста. Сейчас это уже высокий подросток, но Сандро смеется, что оставил место с запасом для будущих отметок.
Персональные истории жителей Маргутты вплетаются в быт лавки, как будто это не магазин, а клуб старых друзей. Их будни текут в привычном ритме, пока за углом бурлит совсем другой Рим – парадный, туристический, с витринами бутиков и шумной толпой прохожих. Оказавшись в лавке мраморщика, чувствуешь себя немного «третьим лишним», как будто вторгся в чужой дом без спроса. Но это даже приятно. Здесь хочется задержаться подольше, как в уютной гостиной, послушать семейные истории, рассказанные хозяином.
По мере того, как мы разговариваем (вернее, говорит только Сандро, я за час вставила не более двух фраз), речь мраморщика все больше скатывается в романеско, римский диалект. Интонации плавные и тягучие, как густой вяжущий на вкус мед, звуки шипящие и расслабленные.
У римлян врожденный талант dolce far niente (сладкое ничегонеделание). Современный житель итальянской столицы так же далек по крови от античных предков, как Луна от Земли. Но имперский менталитет навсегда встроен генетически в любого, кто родился в Риме. Romano de Roma (римлянин из Рима) – это звучит гордо, хоть и масло масляное.
Сандро говорит: «Настоящий римлянин – шумный и доставучий. Он много болтает, поддевает и неловко шутит. Но если он что-то делает, то от всего сердца. Romano è de core!»
На кухне маэстро руководствуется тем же принципом. Лучшее блюдо то, где есть щепотка любви.
«Готовить нужно, как наши бабушки», – утверждает он. «Местная кухня держится всего лишь на десятке простых рецептов. Но без души их не приготовить».
После посещения лавки Сандро у меня еще долго сохранялось приятное послевкусие.
Обрывки историй местных жителей под ритмичное постукивание молотка, запах мраморной пыли, доморощенная философия с налетом ностальгии.
И я задумалась: почему многие выбирают привезти из Рима «пластиковые» воспоминания? И обклеивать холодильник китайскими магнитами без смысла и содержания.
Благодаря Сандро и ремесленникам его поколения, которых в городе осталось совсем немного, можно увезти с собой кусочек подлинного Рима. С любой надписью по вашему желанию, нанесенной вручную.
Разыскивать подобные места в большом туристическом городе – как будто игра в археолога. Требует терпения, ведь нужно долго перекапывать метры пустой почвы, расчищать кисточкой песок, но в награду можно обнаружить фрагмент яркой росписи.
Вы тоже можете стать таким исследователем. Пусть вас ведет любопытство: заглядывайте в мастерские реставраторов, перекиньтесь парой слов с консьержами исторических особняков (они уж точно собирают все сплетни и легенды – работа такая).
Главное – не стесняться, уметь слушать, улыбаться и быть благодарными. Пусть десять раз скажут, что, если вы не рождены в Риме, вам этого не понять. Но если очень захотеть, то стоит попробовать хотя бы прикоснуться к этой магии.
5. Фонтан искусств
Немного поодаль на виа Маргутта к стене пристроен фонтан по размеру чуть выше человеческого роста.
Вода и кремовый пористый камень травертин – это классическое для Рима сочетание. Фонтанами тут никого не удивишь, они встречаются почти на каждой улице или площади. Барочные громады из белого известняка, чугунные питьевые колонки-«носачи», в которых поток не останавливается даже зимой (снег здесь небывалая редкость). «Носачами» (nasone) их прозвали за изогнутую трубу, похожую на крючковатый нос.
Римлян не заставишь экономить воду. В их понимании она как воздух, никогда не заканчивается.
Их избаловали античные предки, строившие сложные инженерные системы акведуков (водопроводов). Воды хватало и на огромные термальные комплексы, способные вместить пару тысяч посетителей одновременно, и на водные стадионы, где проводили морские бои (навмахии). И, конечно, вода поступала в частные дворцы и публичные фонтаны.