Комиссар 23-го Верхкамского полка Сергей Петрович Кесарев
В нашем полку он скоро завоевал себе авторитет. Вспоминаю случай, который произошел в селе Белоево, куда мы перебрались из Юрлы.
Один боец команды конных разведчиков стащил у белоевского мужичка поросенка. Крестьянин пожаловался комиссару. Вызвали начальника команды. Предложили ему найти и наказать виновника, а поросенка вернуть хозяину. Но бравый командир заявил:
— Мои разведчики не мародеры, это клевета!
Решили выстроить всю команду, чтобы крестьянин указал, кто взял поросенка. Начальник команды пришел в бешенство. Крестьянин перепугался и готов был отказаться от своей жалобы, но Кесарев все-таки настоял на том, чтобы команда была выстроена. Крестьянину же он сказал:
— Ты можешь не говорить, кто взял у тебя поросенка. Я узнаю сам. Мы вместе с тобой будем обходить строй, я буду подходить к каждому бойцу и спрашивать тебя: «Этот?». Ты будешь отвечать на мой вопрос только одним словом «нет». Когда же мы подойдем к тому, который утащил твоего поросенка, тогда ты ответишь: «Нет, не он». Понял ты меня?
— Да, понял, — ответил крестьянин.
Построили команду. Начался опрос. Разведчики выражали недовольство, нервничали, атмосфера накалялась. Комиссар спокойно спрашивал, подходя к каждому разведчику:
— Этот?
— Нет, — коротко отвечал крестьянин.
Обошли уже больше половины команды, и вот на очередной вопрос комиссара: «Этот?» — мужик, волнуясь, медленно ответил:
— Нет. Не он.
Комиссар обвел суровым взглядом команду и, обращаясь к крестьянину, сказал:
— Ты говоришь, не он? Неправда! Поросенка стащил он! Я по глазам вижу, — и, выждав минуту, повелительно скомандовал: — Шаг вперед!
Виновник медленно шагнул вперед и встал перед комиссаром, опустив голову. Уши его покраснели. Вначале он пытался что-то бессвязно говорить, оправдываться, потом, опустив еще ниже голову, еле слышно сказал:
— Виноват, товарищ комиссар. Поросенка верну, он у меня.
Команда стояла как вкопанная. Разведчики были поражены: как мог комиссар узнать виновника? Грозный и гордый начальник команды обмяк, и ему стало как-то не по себе.
Этот случай скоро стал известен всему полку, и после него уже никто не решался скрывать что-нибудь от комиссара или сказать ему неправду.
Вечером комиссар собрал всех коммунистов команды и поставил перед ними вопрос:
— Как могло случиться такое мародерство в команде, где каждый пятый является коммунистом? Как вы могли допустить обидеть труженика-крестьянина, защитниками которого вы являетесь?
Коммунисты молчали. Они понимали, что им нечего ответить на этот простой и ясный вопрос. Кто-то попытался заявить нерешительно, что он не знал об этом случае. Кесарев, не обращая внимания на это заявление, сказал просто и решительно:
— Мы являемся воинами Рабоче-Крестьянской Красной Армии, и наш святой долг защищать рабочих и крестьян не на словах, а на деле, и коммунисты должны показать пример и быть впереди не только в бою, а везде. Я думаю, что это всем понятно?
— Да, товарищ комиссар! — ответили почти хором коммунисты.
— Давайте так и условимся, чтобы больше не допускать такого позора. А пока можно разойтись.
Облегченно вздохнув, коммунисты стали расходиться.
— Дал жару! — сказал, выходя из хаты, Симаков.
— Он прав, — ответил ему кто-то. — Действительно, какие же мы защитники будем, если допустим мародерство!
Новый комиссар, как опытный партийный работник, хорошо сумел организовать и партийно-политическую работу в полку. Он мало сидел в штабе. Любил быть больше среди бойцов и на передовых позициях. Крепко опирался на массы, и они его хорошо понимали и доверяли ему все свои думы и чаяния. Бойцы звали его часто только по имени «Сергей». Это задушевное отношение делало его своим, близким человеком и внушало к нему большую любовь и доверие.
ПЕРЕЛОМ
В начале февраля 5-я бригада, куда входили 21, 22 и 23-й полки, по распоряжению штаба армии была выделена из состава 29-й дивизии и переименована в Особую бригаду 3-й армии.
Позднее эта бригада пополнилась 61-м стрелковым Рыбинским полком, прибывшим из центра, и одним кавалерийским полком под командованием Прокопия Беляева, бывшего кавалерийского офицера.
Создание Особой бригады было вызвано тем, что управление бригадой из штаба дивизии в условиях растянутого фронта было сильно затруднено.
Командиром Особой бригады был назначен бывший начальник 29-й дивизии Васильев, комиссаром — кизеловец Миков (комиссар 22-го кизеловского полка); начальником штаба был старый военспец Мацук, честный и талантливый офицер старой армии.