В конце ноября продовольственная тема по-прежнему оставалась самой актуальной. Четвертое по счету снижение норм отпуска хлеба, а также других видов продовольствия175 с сентября 1941 г. оказало крайне негативное воздействие на горожан.
Однако, несмотря на дальнейшее ухудшение снабжение города продовольствием и перебои в торговой сети, ленинградцы, по оценкам УНКВД, «выражали готовность стойко переносить выпавшие на их долю тяготы и лишения»176. Такой же точки зрения придерживались партинформаторы. 21 ноября 1941 г. в связи с оценкой настроений после снижения норм в одной из записок, направленных в горком ВКП(б) говорилось:
«В подавляющем большинстве трудящиеся со всей серьезностью относятся к переживаемым трудностям, правильно и трезво оценивают обстановку на фронте и в Ленинграде и понимают необходимость снижения норм... Настроение трудящихся района в основном здоровое; настроения упадка, уныния, неверия в силы командования разорвать кольцо блокады, разговоры о том, что люди начинают пухнуть с голода, а также антисоветские разговоры и вылазки имели место на отдельных предприятиях со стороны отдельных рабочих и работниц» (выделено нами — Н.Л.)177.
Тем не менее, на ряде предприятий и учреждений (например, в Эрмитаже) собрания о продовольственном и военном положении Ленинграда прошли при полном молчании присутствовавших, вопросов и выступлений не было178. Усталость от войны и неверие в способность существующей власти решить текущие проблемы нашла свое проявление в вопросах, которые задавали партийные агитаторы представителям РК и ГК партии 21 ноября 1941 г. в Ленинграде. Наиболее распространенными были следующие: «нет ли признаков второго фронта», «скоро ли снимут блокаду», «скоро ли изменится продовольственное положение» и др.179
Рабочих не убеждали сравнения с1918 г., высказывалось недоверие руководству Ленинграда («питается за счет рабочих»), а также страны («город брошен на произвол судьбы»). Основные вопросы, которые задавались представителям власти на собраниях, касались перспектив снятия блокады и улучшения продовольственного снабжения. Высказывались пожелания о необходимости установления рабочего контроля за работой столовых и магазинов180.
Среди рабочих еще большее распространение получили забастовочные настроения. Часть из них пришла к выводу, что только организованное выступление может оказать воздействие на власть и, с другой стороны, будет гарантией их (рабочих) безопасности. Однако по-прежнему большинство рабочих ограничивалось требованиями улучшить их продовольственное положение, требования политического характера звучали весьма редко. Отдельные рабочие отмечали, что коммунисты, настаивая на защите Ленинграда, борются прежде всего за собственную жизнь:
«... Мы терпим голод потому, что здесь засело много коммунистов. Им деваться некуда, и они не сдаются. Надо организованно всем до одного требовать — или пусть сдают город или снабдят нас как следует... » (контролер завода № 371 Х.);
«... Надо устроить свою войну, сбунтоваться и не работать» (работница фабрики «Рабочий» Г.);
«...Нам надо организованно бросить работу, всех не расстреляют. Все, что говорят про Гитлера, надо понимать наоборот» (работница фабрики «Рабочий» Ш.)181.
На целом ряде предприятий (завод им. Марти, завод № 190, артель «Ленкооптекстиль», Ленмолзавод и др.) отмечались случаи индивидуального и группового отказа от работы из-за плохого питания и истощения людей182.
26 ноября 1941 г. зав. оргинструкторским отделом горкома ВКП(б) Антюфеев проинформировал секретарей ГК ВКП(б) А.Жданова, А.Кузнецова, Я.Капустина и Н. Шумилова о новой волне панических слухов, ожидании дальнейшего ухудшения продовольственного положения и вследствие этого огромных очередях у продовольственных магазинов, которые появлялись в 3—4 часа ночи и насчитывали от 200 до 2000 человек183. Как это бывало уже не раз, власть восприняла высказывавшиеся населением предложения — вскоре последовало прикрепление ленинградцев к определенным магазинам, что избавило горожан от бессмысленного выстаивания в огромных очередях на морозе.
Секретарям Ленинградского горкома ВКП(б)
тов. ЖДАНОВУ, А.А.
тов. КУЗНЕЦОВУ, А.А.
тов.КАПУСТИНУ, Я.Ф.
тов.ШУМИЛОВУ, Н.Д.
ИНФОРМАЦИОННАЯ СВОДКА*.
В городе распространен слух, будто с 1-го декабря взрослому населению вместо хлеба будет выдаваться дуранда (жмыхи), а детям — галеты. Муссируются также слухи о том, что прорыв вражеского кольца блокады затягивается, а запасы продуктов в городе исчерпываются. В связи с этим в последние дни у продуктовых магазинов и у хлебо-булочных выстраиваются огромные очереди. Люди начинают скапливаться с 3—4 часов ночи и целый день стоят в ожидании каких-либо продуктов.
24 ноября, например, с 4-х часов ночи выстроилась очередь у магазина № 48 (уг. пр. Газа и пр. Огородникова). В течение дня сюда не было завезено никаких продуктов, но народ не расходился и 7 часам вечера здесь еще стояла очередь в 200 с лишним человек. Директор магазина тов. Пошибайлов не раз предупреждал людей о том, что никакие продукты сегодня не ожидаются, но очередь продолжала стоять.
Огромная очередь (человек 400-500) в этот же день выстроилась у магазина № 57 Ленинского района. Кто-то сказал, что здесь будут выдавать колбасу и вермишель. Когда директор начал уговаривать народ разойтись, так как никакой колбасы вообще не будет, а вермишели хватит только на 70 человек, поднялся большой шум. Раздавались выкрики:
— У вас вон какие рожи, нажрались за наш счет...
— Целый день ничего не ела, стою с 4-х часов утра...
— Не могу домой идти, там дети голодные... и т. д.
В 7 часов вечера директор вынужден был закрыть двери магазина, чтобы прекратить лишнюю давку и толчею, но женщины начали стучать в дверь, с криком и плачем просили открыть.
25 ноября у молочного магазина № 2 Смольнинского района целый день стояла очередь в ожидании «чего-нибудь». Несмотря на тревогу, продолжавшуюся несколько часов, люди не расходились.
У Василеостровского универмага 25 ноября очередь начала выстраиваться с 3.30 ночи и достигла около 2000 человек. Сюда приехали из разных районов города, так как кто-то сказал, что здесь будет выдаваться сливочное масло. Но его не привезли. Женщины начали ругать директора. Одна ему заявила:
— Вам легко, у вас приготовлены самолеты, чтобы удрать из Ленинграда в случае чего, а нам здесь подыхать.
Другая кричала, что от рабочих скрывают, когда и какие продукты будут завезены, а «Сами» (предполагалась дирекция ) из-под полы раздают продукты знакомым и друзьям.
В магазинах на днях были вывешены выписки из решения Исполкома Ленгорсовета о выдаче взамен хлеба жиров, шоколада и т. д. Ссылаясь на это постановление, народ требует от директоров выдачи этих продуктов.
Работники торговли и многие трудящиеся предлагают организовать прикрепление населения к магазинам, а на некоторых оборонных предприятиях открыть лари для распределения продуктов рабочим, не имеющим возможности затрачивать времени на стояние в очереди.
Безнаказанно действуют на рынках Ленинграда спекулянты и перекупщики. За хлеб, за жмыхи, за папиросы и вино они приобретают ценные вещи: верхнюю одежду, обувь, часы и т.п. На Мальцевском, Сенном, Сытном и других рынках люди выносят все шубы, пальто, сапоги, часы, дрова, печки «буржуйки» и т. п.