Ибо никоею мерою статься не может, чтобы великий и сильный народ роксоланский вдруг вовсе разрушился, а после бы на том же месте, того же имени и того же языка сильный же народ вдруг проявился, а не был бы с первым одного происхождения.
Здесь примечания достойно, что господин Миллер вышеписанные о роксоланах свидетельства древних авторов, то есть Страбоновы, Тацитовы и Спартиановы, пропустил вовсе, чего ему учинить отнюдь было не должно: ибо хотя он происхождение россиян от роксолан и отвергает, однако ежели он прямым путем идет, то должно ему все противной стороны доводы на среду поставить и потом опровергнуть. Однако по всему видно, что господин Миллер, чувствуя, что неосновательное его мнение при столь многих свидетелях слабо весьма будет, за благо рассудил оных прокинуть».
ИТАК: МОСКВА ИЛИ МОСХВА?
Современная лингвистическая наука нашла подтверждение многому из того, что писал Рейтенфельс еще во второй половине XVII века и Ломоносов в середине XVIII века. Рейтенфельс, как мы отмечали, не знал ничего толком о хеттах, тем не менее проницательно заметил, что занимавшие «некогда немалую часть Московии туссогеты или тиссагеты, тирсагеты и массагеты – народы гетского происхождения».
В иных случаях прозорливость Рейтенфельса просто удивительна, так как он не являлся специалистом по древним языкам, хотя и был полиглотом. Так, Рейтенфельс писал:«.. на основании того, что мы знаем о нынешних языках, нельзя вполне правильно судить о различии их в древности. Ибо одно достоверно, что в первобытные времена они настолько же были схожи, насколько теперь, наоборот, различны и тем явственнее обнаруживают следы близкого родства, чем дальше они удалились от своего начала. Это чрезвычайно ясно видно, например, в нашем германском языке: язык, общеупотребительный в ближайшее к Карлу Великому время, в настоящее время понятен лишь благодаря большим стараниям ученых и гораздо более схож со славянским, нежели теперешний. Но распространяться ли об этом? Ведь если даже кто по словарям, хоть несколько внимательно, сравнит несколько языков, тот легко заметит и общее у всех происхождение, и сходство одного с другим. Некоторое время даже, по-видимому, древнелитовский и вандальский язык занимал середину между славянским и скифским, как язык финнов и гуннов между славянским и готским». Если мы вновь обратимся к составленной в 1970 г. схеме «Индоевропейские языки» Бенвениста, то увидим, что в ней, действительно, языки славянской группы непосредственно соседствуют с языками балтийской и германской групп – то есть с латышским, литовским, древнепрусским, готским и вандальским (древневосточнонемецким).
А вопрос об удивительном сходстве древнеготского и славянского кириллического письма, который до сих пор обходят европейские лингвисты, если не считать шведских специалистов в Упсале? Рейтенфельс сделал на этот счет несколько, может быть, неправильных фактически, но верных по сути замечаний: «Буквы и их начертание, если не все, то большую часть их, русские заимствовали, по всей вероятности, сыздревле у скифов, т. е. у готов, ибо и готы получили просвещение в той части Азии, которая лежит между берегами Каспийского и Евксинского морей. А так как мосхи обитали посреди и весьма часто, с переменным успехом, вели войну с готами, то едва ли возможно, чтобы они всё это время обходились без письмен. Приняв, посему, греческие буквы, они дополнили число их рунами, так как греческих букв не было достаточно для того, чтобы верно писать на их языке. Кто сравнит русскую азбуку с древнеготскою, тот легко это заметит».