Краткие упоминания о назначении Фотием митрополита Михаила (или, согласно другой версии, Леона) на Русь, о Крещении Новгорода и Северо-Восточной Руси встречаются во многих летописных сводах: Новгородском четвертом, сокращенном 1495 г., в Московском 1497 г.; Уваровской летописи и др.
Летописные отрывки, о которых идет речь, давно волнуют исследователей. Д. С. Лихачев, например, в комментариях к «Повести временных лет», приводя выписки из Никоновской летописи, констатировал: «Исторические основания всех этих сообщений также не известны». Исследователь Никоновской летописи Б. М. Клосс вообще уклонился от анализа этих эпизодов, сославшись на то, что «проблема уникальных известий Никоновской летописи во всей ее полноте выходит за рамки книги и заслуживает самостоятельного изучения».
По сути, единственная попытка как-то объяснить фантастическое источниковедческое явление принадлежит Е. Голубинскому. Согласно его предположению, в комментируемых документах отразились упоминания о первом Крещении Руси, базировавшиеся на энциклике Фотия. Это – простейшее предположение, которое прежде всего приходит в голову и которое кажется вполне бесспорным. Но само по себе оно ничего или почти ничего не объясняет. Непонятно, для чего киевским книжникам конца X в. (или более позднего времени) понадобилось искусственно вводить имена Фотия и рукоположенного им архиерея в тексты, которые к ним не имеют никакого отношения.
Главная ошибка всех предыдущих исследователей состояла в том, что они относили протографы загадочных текстов к X или даже к XI в., стремясь объяснить, каким образом имена Фотия и Михаила могли попасть в документы, посвященные Владимиру Святому. В действительности же проблему необходимо повернуть на 180 градусов и свести к вопросу, каким образом имена Владимира и некоторых его сподвижников появились в текстах IX в., посвященных Фотию и Михаилу, что коренным образом меняет дело.
Препятствием для верного понимания ситуации стала мысль, что письменность на Русь пришла из Болгарии только после религиозного акта 988 г. и, таким образом, никакой более древней историографической традиции здесь быть не могло. Новейшие исследования и археологические находки (например, кириллическая Гнездовская надпись сер. X в.) доказали ошибочность данного утверждения, а реконструкция «Летописи Аскольда» перевела проблему совершенно в иную плоскость. Опыт воссоздания этого первого исторического произведения в нашей стране дал интересные результаты. В частности, был объяснен факт использования фрагментов Аскольдовой хроники летописцами XI в. в эпизодах, посвященных значительно более позднему времени, с переадресовкой и передатировкой сведений, которые в них содержались.
Рассказ о первом Крещении Руси в 860 г., как считают Б. А. Рыбаков и М. Ю. Брайчевский, занимал центральное место в «Летописи Аскольда» и именно он заимствован Нестором в первой редакции его произведения. Однако любое упоминание об этом событии не вязалось с версией Владимирова Крещения и поэтому тщательно изымалось из всех текстов – независимо от их характера и содержания. Летописное сообщение об Аскольдовом Крещении было основательно переработано и соотнесено с религиозным актом 988 г. Но, последовательно заменяя имя Аскольда на имя Владимира, книжники XII в. не позаботились «выправить» имя патриарха, который осуществил Крещение Руси, создал древнерусскую церковную епархию и рукоположил иерарха.
Стремление как-то согласовать многочисленные свидетельства о введении христианства на Руси в середине IX в. с официально утвержденной версией о Владимировом Крещении 988 г., освященной церковной традицией, породило интересную концепцию о многоступенчатом процессе христианизации наших предков. Изложение этой схемы находим в Густынской летописи, где приведена хронологическая схема с пятью последовательными этапами данного процесса.
Первый этап – миссия апостола Андрея; второй – Крещение Болгарии и Моравии в 60-е годы IX в.; третий – Аскольдово Крещение во второй половине IX в.: «Третее крестишася славяне, си есть наша Русь, при патрiарсе Фотiи, по смерти Игнатiя патрiарха, при Василiи Македоне царе, якоже историкъ церковный Зонаръ и Куропалятесъ глаголетъ. Егда Василш царь сотвори миръ со Рускимъ народомъ, хотяще ихъ привести ко истьнньи вере, еже они обещашася: посла же имъ царь митрополиту Михаила и иныхъ епископъ. Словене же раскаявшеся глаголаху: «аще не видмъ прежде чудесь, бывающихъ о имени Христове, его же ты проповедавши, не имемъ веры»; четвертый этап – Крещение Ольги; пятый – Владимира.