Свидетельство Паннонской легенды позволяет прийти к некоторым важным выводам. Во-первых, из нее следует, что на время хазарской миссии Кирилла Русь уже была христианской страной и начала создавать свою церковную литературу. Во-вторых, перевод библейских книг на старославянский язык начался до моравской миссии великих просветителей. В-третьих, древнерусская письменность в ее наивысшей, книжной форме существовала еще до изобретения Кириллом нового славянского алфавита.
Таким образом, зимой 860–861 гг., через полгода после Крещения Аскольда, на Руси существовали переводы, по крайней мере, некоторых наиболее важных библейских книг. Такими прежде всего считались Евангелие, Апостол и Псалтырь – две из них упоминаются в Паннонском житии. Хватило ли бы полгода для осуществления подобного мероприятия? Известно, что Мефодий с помощью двух переписчиков («попов-скорописцев») перевел весь Канон за шесть месяцев. Евангелие и Псалтырь составляли приблизительно 1/7 общего объема Библии, следовательно, перевести их можно было за несколько недель без особого напряжения.
Формирование древнерусской церковной литературы, начавшееся после первой христианизации, вынуждает нас коротко остановиться на проблеме возникновения восточнославянской письменности. Длительное время в науке господствовало убеждение, что грамотность на Русь пришла из Болгарии после религиозного акта 988 г. Этот взгляд, однако, оказался неверным.
Б. А. Рыбаковым в книге «Киевская Русь и русские княжества XII–XIV вв.» (М., 1982. С. 114–116) доказано существование древнерусской письменности докирилловского типа.
О том, что Русь умела писать до 988 г., давно известно в литературе благодаря трудам С. П. Обнорского, М. Н. Тихомирова, Д. С. Лихачева, Е. М. Эпштейна и засвидетельствовано рядом письменных источников (например, договорами Руси с греками, сообщениями некоторых восточных авторов – аль-Недим и др.). Проблема заключается в определении путей возникновения письменности – процесса, который, по мнению некоторых исследователей, начался еще в период бронзы.
До нас дошел чрезвычайно интересный трактат Черноризца Храбра (X в.), посвященный возникновению древнеславянской письменности. В нем предложена периодизация, предусматривающая три стадии процесса. На первом этапе славяне пользовались для передачи отдаленной (в пространстве и времени) информации «чертами и резами», с помощью которых «чтеаху и гатааху» (считали и гадали). Второй этап характеризует применение для письма букв греческого и латинского алфавитов «без устроения», то есть без приспособления к фонетическим особенностям славянских языков. Третий – деятельность Кирилла Философа и изобретение им специального славянского алфавита.
В наше время эта схема получила убедительное подтверждение особенно на основании археологических материалов. «Черты и резы» Храбра – это символические знаки, представлявшие собой зародыш отечественной иероглифики. Речь идет прежде всего о «загадочных знаках» Причерноморья (иногда их называют «сарматскими», хотя это и не совсем точно). Этим знакам посвящена большая литература, в том числе известная книга Геннадия Гриневича «Праславянская письменность. Результаты дешифровки» (М., 1993), однако до сих пор проблема остается неисчерпанной.
Общее количество разновидностей знаков (более 200) исключает возможность трактовать их как буквы фонетического алфавита. Встречаются они отдельными знаками и в виде текстов, пока еще не дешифрованных. Попытки трактовать их как тамги, знаки собственности и т. п. не дали положительных результатов.
Второй этап, определяемый применением фонетического письма на основе использования греческой и латинской графики, прекрасно документирован археологическими материалами Черняховской культуры. Он охватывает первую половину и середину I тыс. н. э. В последнее время выявлены десятки автографов того времени (правда, пока это отдельные буквы и слова), а многочисленные находки стилей свидетельствуют о широком применении письменности у древнеславянского населения (Брайчевський М. Ю. Біля джерел слов’янської державності. – Київ, 1964).
Носители Черняховской культуры поддерживали с римлянами и греками тесные и разнообразные отношения. Многие из них ездили в античные города, овладевали греческим и латинским языками, получали образование, иногда очень высокое, хорошо усваивая навыки письменной культуры. Так или иначе мысль об использовании букв чужого алфавита для изображения славянских слов должна была стоять на повестке дня.