— Мерлин, — пробормотал Люциус, — как все сложно.
— А просто никогда не бывает, — усмехнулся Министр. — Нам еще повезло, что страна в таком состоянии — сейчас, в принципе, любое дело провернуть можно. Сытость и благополучие — не лучшая почва для перемен.
— Сам знаю, но… ты прав — когда видишь, на что способно далеко не самое мощное магловское оружие, поневоле, призадумаешься. Я сделаю, как ты просишь, но вот проект закона уничтожь — попадет не те руки — греха не оберемся.
— Не дурак, понимаю. Вот только все равно придется в будущем что–то делать — у нас должны быть свои специалисты в любых областях знаний.
— Много хочешь за раз, — усмехнулся Малфой, — это уже план–максимум. Давай пока разбираться с насущными проблемами, потом уже возьмемся за маглов всерьез.
— Да ты, никак, поддержать меня собрался, лорд Малфой? — усмехнулся Министр.
— Это в моих интересах, — холодно отозвался Люциус. — А теперь самое время обсудить запрос на выделение денежных средств для модернизации учебного комплекса мракоборцев.
— В таком случае, закажу кофе — это, похоже, надолго.
И действительно, обсуждение денежных вопросов затянулось до самого вечера.
«Хогвартс» радостно встретил своих студентов — всюду были развешаны воздушные шары, в напольных вазах красовались разноцветные букеты цветов, летали наколдованные яркие бабочки, превращавшиеся в птиц.
— Никогда такого не видел — замок, словно ожил, — Симус Финниган крутил головой во все стороны, — здорово.
— «Хогвартс» рад нам, — отозвалась Луна, загадочно улыбнувшись, — здравствуй, Гарри.
— Привет, Полумна, — поздоровался Ри, — как дела?
— Великолепно, спасибо Гарри, — а потом очень тихо добавила, — ты справишься.
Юноша лишь изумленно воззрился на бывшую когтевранку — что она могла знать?
Так, с разговорами и шутками, учащиеся вошли в Большой Зал и в недоумении остановились. Если они ожидали увидеть знакомую обстановку с неизменными факультетскими столами, то этого не было.
По Большому Залу расставили множество четырехместных столиков, покрытых белыми скатертями.
— Прошу всех проходить и рассаживаться, — прозвучал голос директора, стоящего на возвышении у кафедры.
Северус Снейп даже в столь праздничный день не изменил себе — он был одет в привычную черную мантию и черный же сюртук. За преподавательским столом сидели знакомые, и среди них Гарри увидел крестного со скепсисом взирающего на мрачный облик Снейпа. Сам лорд Блэк одет в ярко синий праздничный костюм с неизменной преподавательской мантией. Красочно выглядел, надо сказать.
Дождавшись, когда же все ученики рассядутся, директор продолжил:
— Вижу, вы удивлены, господа студенты, — заговорил Северус, — у меня есть несколько объявлений, которые, надеюсь, прояснят для вас ситуацию. В этом году система обучения претерпела значительные изменения — факультеты упразднены, — по залу пробежал встревоженный гул, — каждый курс будет разбит на несколько учебных групп, в которые войдут представители с разных факультетов. Более подробно об этом нововведении вам расскажут кураторы. Второе: каждая группа должна выбрать старосту, которые будут входить в студенческий совет. Председатель студенческого совета будет выступать в совете школы, представляя интересы учащихся. Разумеется, Запретный лес все еще остается запретным, а походы в Хогсмид возможны лишь для тех, чьи родители подписали специальное разрешение. На этом, пожалуй, все. Списки группы вы увидите завтра — они будут вывешены здесь, в Большом Зале. А пока, пусть будет праздник, — Снейп позволив себе легкую усмешку, хлопнул в ладони, и праздник, знаменующий новый учебный год, начался.
Появились угощения, приготовленные заботливыми руками домовых эльфов, и что больше всего порадовало учеников, так это то, что тыквенный сок заменили на яблочный.
— О, вот это здорово, Ри, — хмыкнул Драко, рассматривая списки групп, — мы с тобой попали в одну группу.
— А Мио? — отозвался Поттер, который тоже рассматривал листы пергамента, прикрепленные к стенду.
— Гермиона в группе № 703, — проговорил блондин.
— А мы?
— Ты что, слепой? У нас 701 группа. А куратор… профессор Мальтон.
— Жаль, я думал, мы в одной группе будем.
— Ты еще поплачь, крошка, — проворчал Малфой.