Другой важный компонент азиатского ландшафта – удаленность от моря. Среднее соотношение единиц площади материкового пространства и побережья в Европе составляет 30: 1, в Азии 100: 1. Даже Российская империя, обосновавшаяся на морях и океанах, добилась промежуточного соотношения: 41: 1, хотя по этому критерию очевидно она уже была больше Европой, чем Азией. Но у самых своих истоков географически Россия была не-Европой. Как повлияли эти исходные условия на судьбу нашего народа?
Битва моря и суши
Киевская Русь вела довольно оживленную морскую торговлю с Византией, но так и не сумела установить надежный контроль над Причерноморьем и в конечном итоге была поглощена кочевой степью. Первый тревожный сигнал прозвучал для Киева на самой заре этого государства, в 972 году, когда второго по счету великого князя Киевского Святослава Игоревича убили печенеги. Он возвращался из Болгарии и встретил свою смерть у днепровских порогов, где суда по естественной причине вынуждены были идти очень медленно. Из черепа Святослава печенежский хан Куря, по древнему, известному со скифских времен обычаю, велел сделать чашу: «Оковавше лоб его, и пъяху из него». Уже во второй половине XII века торговые пути в Византию были окончательно расстроены набегами новых степных пришельцев – половцев. Вес серебряной гривны кун при Ярославе Мудром и Владимире Мономахе, содержащий в себе около полуфунта серебра, с половины XII века уменьшился вдвое, до одной четверти фунта. Некогда полноводный поток византийского и арабского серебра постепенно иссякает. Примерно тогда же черноморскую торговлю, упущенную киевскими князьями, монополизируют сначала генуэзцы, потом венецианцы и снова генуэзцы, обосновавшиеся в Крыму, а также по восточному побережью Черного моря, пока их фактории не захватили во второй половине XV века турки. Одним из основных товаров здесь вплоть до конца XVII века являются рабы, пригоняемые степняками из Польши, Литвы и, конечно, Руси в таких количествах, что один поздний очевидец недоумевал, остались ли в тех странах еще люди. Неудивительно, что слово «славянин» во многих новоевропейских языках обозначает раба. Правда, академик Карпов считает, что в лучшие годы, в самом начале XV века, из главной генуэзской фактории в Крыму, Каффы, вывозили в среднем 113 рабов в месяц. При турках эта цифра должна была сильно возрасти. Считается, что в Крыму за два столетия было продано более трех миллионов рабов.
С XIII века, когда в Европе формировался торговый капитализм, начали чеканить золотой флорин, появились крупные акционерные и страховые компании, банки и биржи, русские земли были почти полностью отрезаны от морей. Первым морским портом в Архангельске Московия обзавелась лишь в 1584 году, когда европейские державы уже успели переделить земной шар, а банкиры из рода Медичи, обогатившиеся в том числе на транснациональной торговле, три раза занимали папский престол. Марии Медичи, которой суждено было стать королевой Франции и родить героя всеми нами любимого романа «Три мушкетера», в год основания первого российского порта исполнилось 9 лет.
Россия уже в XVI–XVII веках вполне ощутила мощь европейского капитализма, располагавшего гибким кредитом, обширным торговым флотом и значительными наличными капиталами. Это позволило европейским купцам почти полностью монополизировать торговлю с Россией. Дореволюционный историк Сергей Александрович Князьков так живописал состояние российского купечества: «Русские торговые люди были бедны, непредприимчивы, предпочитали сидеть дома и выколачивать гроши, оставляя втуне Божие благословение, лежавшее в земле, и не приступая к его разработке, потому что некуда было выработанный товар везти, кроме того, дорогой можно было погибнуть и от разбойников, и от невылазной грязи, и даже от голода; поэтому и предпочитали жить, сидя на месте, «отбывая своих промыслишков». Дело, конечно, не в предпочтениях и желаниях русских торговых людей. Откуда было взяться морскому флоту в совершенно сухопутной стране? Между тем Европа с ее исключительным соотношением суши к морскому побережью в 30: 1 уже сумела создать корабли, пригодные для транснациональных торговых операций, и финансовые инструменты, сделавшие такие операции возможными.
В транснациональной торговле истинная прибыль, как известно, ожидает купца в конечной точке обмена. Например, килограмм перца, стоивший при производстве в Индии 1–2 грамма серебра, достигал цены 10–14 в Александрии, 14–18 – в Венеции и 20–30 граммов в потребляющих его странах Западной Европы. От подобных прибылей в конечной точке обмена русские были отлучены не только в XVI–XVII веках, но, пожалуй, весь XVIII и значительную часть XIX века в силу относительной финансовой слабости своего купечества и неразвитости кредита. Пушкин справедливо писал про Петербург: «Все флаги в гости будут к нам». Не было в Петербурге только русского торгового флага. Еще в 1773–1777 годах во всех российских портах, вместе взятых, насчитывалось всего 227 кораблей, причем только 12–15 действительно принадлежали России. Из 1748 кораблей, заходивших тогда в русские порты, свыше 600 были британскими. К концу XVIII века русский купеческий флот увеличится до 406 кораблей, но британцев будет все равно больше – 1011.