А однажды он написал жене письмо, в котором рассказал в своем «недостойном интересе к этой леди» и клялся, что, «если и проявлял неверность своей супруге в мыслях, то это не значит, что я изменял тебе в действительности». Эллен уже заметила, что с Вудро что-то творится, но даже не могла предположить, что он решится на такое признание…
И вдруг Эллен однажды потеряла сознание. А потом чувствовала себя очень плохо. Диагноз оказался весьма серьезным: туберкулез почки. А это означало, что Эллен была обречена. И 6 августа 1914 года Эллен Вильсон отошла в мир иной…
Смерть супруги повергла Вильсона в глубочайшую депрессию. Он перестал видеть смысл в своей будущей жизни. Его не спасала даже вера. «Бог послал мне испытание, которое превосходит мои способности переносить страдания», – написал он своему другу, помощнику морского министра Франклину Делано Рузвельту. Но тот не нашел, чем утешить Вудро. «Если я выживу, никогда больше не найду душевного покоя», – говорил он дочерям и кузине…
Но, как известно, «лучшим лекарством против тоски по женщине является… другая женщина». Поэтому в первое время близкие Вильсону люди полагали, что он сойдется с Мэри Пек. Но Вудро не хотел даже слышать о ней…
И вот однажды по приглашению личного врача президента доктора Т. Грейсона на обеде в Белом доме появилась Эдит Боллинг Голт. Случилось это в середине марта 1915 года. Эдит понравилась всем. Особенно – Вудро: он был потрясен ее красотой. А уже во время второй встречи Вудро и Эдит беседовали, словно давнишние знакомые. Вильсон тоже очень понравился Эдит. «Бог был исключительно милостив ко мне, послав в мою жизнь такое создание, как Вы, – писал ей Вильсон в апреле 1915 года. – Для Вас я друг, одинокий и тоскующий мужчина, находящийся в самой гуще мировых событий, но этому миру не известно ничего о сердце, которое он открыл Вам и с радостью сообщил бы об этом во всеуслышание…»
А уже 4 мая 1915 года Вудро Вильсон сделал Эдит Голт предложение. Она была потрясена. Позднее она вспоминала, что ответила Вудро: «Ты не можешь любить меня, потому что ты меня совсем не знаешь. И кроме того, после смерти твоей жены еще даже и года не прошло». На что он ей сказал: «Я знаю, что ты чувствуешь, малышка, но здесь время измеряется не неделями, месяцами и годами, а глубиной человеческого опыта. После ее смерти у меня ничего не было, кроме одиночества и боли в сердце»…
И вот в это время политические противники Вильсона вспомнили историю с миссис Пек. Якобы из-за нее и умерла Эллен. Эти предположения стали тяжелым обвинением, хотя и напрасным. Ведь он боготворил жену. А Вудро страдал. И в разгар скандала Вильсон решил объясниться и попросил Эдит о встрече: «Я люблю тебя со всей чистой страстью своего сердца и прошу у тебя этого одолжения именно по этой причине. Слова не могут выразить всего того, что чувствует мое сердце». И когда Эдит пришла, он высказал все свои переживания, все подробности своей счастливой жизни с Эллен, а также о своем несостоявшемся романе с Мэри Пек. А в завершение Вудро сказал ей, что готов расторгнуть помолвку, если она хотя бы на мгновение усомнится в его порядочности.
Эдит попросила Вильсона дать ей время для ответа до утра. А утром он получил от нее письмо: «Дорогой, наступил рассвет – и отвратительная темнота предрассветного часа растворилась в благодатном потоке света. Я сидела в большом кресле у окна, где выстрадала столько проблем. И вместе с темнотой исчезло чувство уязвленного самолюбия. И теперь я вижу без помех, вижу суть вещей и готова идти по дороге, “куда ведет любовь”. Это моя клятва, дорогой, я буду всегда с тобой, не из чувства долга, не из жалости, не ради почестей, но ради любви, той любви, которая верит, защищает и понимает. И не важно, какое вино, горькое или сладкое, но мы будем вкушать его вместе и обретем счастье в товариществе. Прости мое необдуманное поведение сегодня вечером, вернее, вчера вечером, ибо уже наступило воскресное утро, и доверься мне. Я еще не продумала, какой курс поведения нам следует избрать в ближайшем будущем, потому что обещала, что мы сделаем это вместе. Я так устала, что могла бы просто положить свою голову на письменный стол и сразу же заснула бы, но ничто не могло принести мне истинного покоя, пока я не поклялась тебе в любви и преданности. Твоя Эдит».