— Как можно быстрее. Не знаю, — раздраженно отмахнулся брат и вновь поплелся к холодильнику. — Вскрой конверт, и все узнаешь.
— Я не притронусь к ним, — твердо произнес Бен, сверля немигающим взглядом брата, уже явно наслаждающегося похмельем. — Пока не приду в норму.
— Вышел из строя, бедолага? Это ты зря — фамильяры не дремлют.
— Плевать я на них хотел! Я устал от бесконечной гонки!
— Это тебе не заурядный маг с просьбой укокошить соседку — цветочную фею или коллегу-травника с редким целительным даром, Бэн! — В помещении заметно стемнело, будто за окном сгущались дождевые тучи. Волна жара взметнулась от бэлморта к потолку и обрушилась удушливой дымкой, заползающей во все щели и застилающей глаза. Он заполнял кухню своей мощью, льющейся по стенам, полу, потолку, высасывающей энергию из электроприборов и всего живого. Комнатные цветы внезапно ссохлись и поникли, свесив листья. Зеленые глаза Тома сверкнули белым огнем. — Сама Верховная обратилась к нам! Дала поручение, и вознаграждение обещает быть щедрым.
— Не в деньгах дело, — Бен устало вздохнул. Стянув со стола кружку, отпил из нее остывший кофе, поморщился и поставил обратно, не обращая внимания на прущую из брата ярость. — Я устал оттирать кровь от одежды, устал отмывать от нее руки. Хочу спокойствия и отдыха хотя бы недельку.
— Надеюсь, кошмары не мучают твою нежную душонку по ночам? — Саркастически протянул заметно остывший и захмелевший Том и, заржав, принялся за вторую бутылку пива. В комнате вновь стало светло, от удушливой дымки не осталось и следа. Брат смерил его тяжелым взглядом, постукивая пальцами по стойке.
— Мне не снятся сны. Даже если бы и снились, то самым большим кошмаром была бы твоя не проспавшаяся рожа. А если учесть, что я вижу ее практически каждое утро, то можно сделать неутешительный вывод: кошмар наяву живет со мной под одной крышей.
— Тогда в чем дело? Совесть проснулась? Мы, охотники, славимся хладнокровием и равнодушием. Нам чужды человеческие слабости, эмоции. Ни сострадания, ни жалости, ни сожаления, ни раскаяния — ничего! Если вдруг захочется порыдать в подушку или отнести цветы на могилу своей очередной жертве, скажи мне — я облегчу твои страдания.- Набрав медленно воздуха в легкие, он процедил сквозь зубы: — И выжгу сердце дотла.
Не успел Том договорить, как в комнате поднялся ледяной ветер, настолько колючий и порывистый, что он спокойно мог содрать кожу с костей. Лампочки замигали, даже те, что не были включены — вся техника в доме взбесилась. Кухонная подсветка за спиной Бена, каждая лампа по очереди, с треском взорвались россыпью искр, словно огненный дождь. Выпустив из рук чашку с остатками кофе, Бен резко и тяжело оперся руками на стол и медленно подался вперед, прожигая брата искрящимся от силы взглядом.
— Я не обмяк и не вышел из ума, Том, — процедил он в лицо брату. И, глубоко вдохнув, рявкнул: — Я устал!
Его голос бумерангом отразился от стен и окон, прозвенел эхом, и бутылка в руках Тома разлетелась вдребезги. Раздраженно поджав губы, брат утер влажную от пива ладонь о рубашку.
— Твое счастье, что она была почти пустая, — спокойно произнес Том и, громко икнув, погрозил брату пальцем.— У тебя неделя, не больше! А после мы вскрываем конверты. — Вздохнув, он оглядел помещение и скривился: — И прибери за собой, мелкий.
Глава 1
Линетт как всегда выглядела прекрасно. Разве что кожа казалась бледнее обычного, но даже в гробу она улыбалась. Чуть заметно, одними уголками губ. Сияющие медным шелком волосы стекали рекой по плечам – я всегда восхищалась ее сказочной красотой. И сегодня, стоя над гробом, никак не могла налюбоваться лицом, словно боялась забыть ее черты - не могла решиться и проститься навеки.
Наверно, я простояла, склонившись над телом, слишком долго - ведьмы-служительницы заметно нервничали, перешептываясь около ажурной ширмы. Пусть подождут, мы больше не увидимся. Им не понять, сколько она значила для меня. Склонившись, я провела кончиками пальцев по рукам Линетт, сложенным на груди. Фарфоровая кожа будто подсвечивалась изнутри – магия еще не угасла, но жизнь уже покинула тело. Больше не откроются прекрасные и пугающие зеленые глаза, не вспорхнут длинные бронзовые ресницы, не прольется весенней капелью волшебный голос. Она покинула меня, покинула этот мир, оставив после себя пустоту в груди. Отняла частичку души и унесла с собой. Линетт всегда была бескомпромиссной, ее решения не обсуждались. Но я не ожидала, что она поступит со мной так жестоко. Вздохнув, я накрыла ее руки ладонью.