Мы собрались чуть больше, чем за полчаса. В душ я пошла первой. После фантомных прикосновений Тома я ощущала себя грязной. От жесткой щетки кожа раскраснелась, а я все тёрла, тёрла…. Было больно, но я не могла остановиться. Усилив напор, подставила лицо горячим колючим струям. Сквозь шум воды пробивался ледяной смех Тома, мои крики и запах крови. Моей крови. Ее вкус ощущался во рту. Голова закружилась, сердце затрепетало птицей, вырывающейся из клетки. Я начала падать, но схватилась за занавеску и сумела сохранить равновесие. Вылезла и укуталась в полотенце, села на бортик ванной, чтобы хоть немного успокоить бешенный пульс. Уверена, мучить меня мысленно и на расстоянии доставляло Тому наслаждение, но он рассчитывал на скорую приватную встречу. Чтобы воплотить свои безумные фантазии в жизнь. А я еще не была готова, не была достаточно сильна. Он же все распланировал, даже убил кого-то ради меня. Мне должно это льстить или нет?
Я вышла из ванной, промакивая волосы полотенцем. Бен сидел на диване, сложив руки на коленях и задумчиво рассматривая их. Он поднял голову и проследил за мной взглядом, но я не обернулась – направилась к шкафу. Он поднялся и двинулся в душ, а я стояла и ждала, когда за ним закроется дверь. Смотреть на Бена не хватало духу. Казалось, что снова увижу в нем его брата, и эта навязчивая мысль терзала, разрывала меня на части. Надо было отвлечься – я распахнула шкаф и пробежалась пальцами по вешалкам. Взгляд упал на платье цвета мокрого асфальта с черными вертикальными прострочками и декольте, открывающим плечи. Оно было узким, тесно облегающим и длиной чуть ниже колен. Черные туфли на каблуках являлись неотъемлемым атрибутом моего туалета. Я разделила волосы на косой пробор и нанесла неброский макияж, добавив мерцающие румяна. Они помогли придать лицу более свежий и бодрый вид, однако глаза остались потухшими и блеклыми.
Я ждала Бена в кухне, стоя перед окном и обнимая себя за плечи. Он спустился и подошел сзади, я бросила взгляд на его отражение и боязливо потупила глаза. На нем была черная однотонная футболка, бледно-зеленая рубашка нараспашку, синие джинсы и спортивные ботинки. Он не утруждался с выбором наряда – не на званный ужин собирались.
-В какой момент появился Том?- я повернулась ровно настолько, чтобы видеть его силуэт. Не смогла посмотреть в глаза, не сумела пересилить себя. Но хотелось знать, как далеко мы зашли прошлой ночью.
Бен держал паузу, его взор оказался прикован к моему лицу. В воздухе появились первые искорки силы. Ему не удавалось выглядеть беспристрастным, хотя выражение лица оставалось неподвижным. Выдавали глаза – в них поселилась неуверенность. Даже боковым зрением это было заметно. Я отвернулась, не выдержав напряжения. Ощущение, будто задеты все нервы сразу и гудят, как низкая и глубокая нота, почти болезненно. Бен судорожно выдохнул, словно ждал этого. Не одной мне было тяжело.
-Ты спросила о жестоком отношении к себе, и твой взгляд помутнел,- его голос прозвучал тихо, бесцветно, почти спокойно.- Потом упала на постель без сознания и признаков жизни. Я попытался привести тебя в чувства, но ты начала отбиваться.
-Ты все видел?- этот вопрос волновал меня еще больше. Внутри все замерло и, кажется, я перестала дышать. Бен поднял руку, но не осмелился дотронуться до меня. Побоялся, что с его прикосновением вернется видение.
-Том хотел, чтобы я смотрел на то, что он с тобой делает. Сон был посланием. Предостережение тебе и вызов мне.
Я отвернулась, как от пощечины. В груди что-то лопнуло, и меня окружила пустота. Звуки утонули в нахлынувшей боли, в нестерпимой пытке еще свежих воспоминаний. По щекам покатились горячие слезы. Том пробрался в мое сознание, поселился в темном уголке и оттуда истязал, искусно и с удовольствием. Как его прогнать? Как избавиться от паразита, отравляющего нашу жизнь? Выход был один-единственный, я с ним смирилась и перестала чувствовать себя виноватой и жестокой. Никогда и никому я не желала так неистово смерти. Том был резко выраженным психопатом, и если бы речь шла о человеке, то я бы сказала, что ему место в резиновой камере. Но он не был человеком, и это усложняло дело. Бэлморт, повернутый на мести – настоящая проблема. Воплощение людских пороков, он посрамлял целый магический род, а я уже сомневалась, что бэлморты – зло. Том Шерман – истинное чудовище. И теперь у этого чудовища есть могущественный кулон.