- Что? Это точно полубог! Нужно сразиться с ним как следует!
Индраджит прибыл в Ашокаван. Они долго сражались, пока Индраджит не использовал брахма-
шапу, аркан Брахмы. Хануман решил, что сделано уже достаточно и позволил себя связать, чтобы увидеть Равану: «Из уважения к Брахме я подчинюсь». Индраджит потащил его в здание суда, где сидел Равана:
- Ты дрянная обезьяна! Ты кто такой?
- Я слуга Рамы, и я Его посланник. Пожалуйста, предложите мне сиденье.
- Сиденье для обезьяны? Можешь забраться на дерево, если хочешь.
- Ты не понял. Это вопросы политики. Я принес тебе послание, и ты должен предложить мне сиденье.
- В моем собрании животным не предлагают сидений.
- О, я понял: чтобы сидеть в твоем собрании, мне нужно стать еще ниже животного.
- Ты слишком много болтаешь!
К этому времени Хануман удлинил собственный хвост, свернул из него огромный трон, который возвышался над головой Раваны, и запрыгнул сверху:
- Равана, как поживаешь? Мне здесь неплохо сидится.
Равана задрал голову вверх, потому что ничего другого он предпринять не мог. Они стали говорить, и Хануман дал ему очень хороший совет:
- Пожалуйста, откажись от Ситы. Я видел тебя во дворце. У тебя так много прекрасных жен.
Почему же ты хочешь обладать Ситой. Скажу тебе: Сита не так уж красива.
Хануман использовал тактику сама, дана, бхеда, данда. Он сказал:
- Сита не так уж красива. Мандодари гораздо красивее ее. Ты наверняка доволен ей. Оставь ты эту
Ситу! Есть так много других красавиц! Я лично буду приводить тебе женщин. Только откажись от этой Ситы. Ради твоего же блага!
- Нет! Я не стану это слушать! Я не отдам Ситу! И не только это: я тебя убью!
- Убьешь? Как ты меня убьешь?
- Убью! Ты связан.
- Я не связан. Я просто стою в такой позе.
Хануман поднял руки, и брахма-шапа порвалась. У Индраджита челюсть отвисла от удивления.
- Если хотите, возьмите обычную веревку и попробуйте меня связать, - сказал Хануман, - Меня можно связать только если я сам этого захочу. Теперь я позволяю вам это сделать. Посмотрим, какое наказание вы выберете для меня.
Его снова связали. Великие демоны кололи его трезубцами с двух сторон, но он не сопротивлялся.
Равана приказал поджечь ему хвост.
- Отлично! Я раздумывал, как мне поступить, и хотел сделать так много всего. Но я мог бы прогневать Рамачандру своим своеволием, ведь посланник не должен нападать на противника.
Теперь на мне не будет вины: вы все решили за меня.
С этими словами Хануман стал прыгать во всему городу, зажигая крыши своим хвостом. Он поджег даже Ашокаван. Все горело. Ланка в огне была похожа на Джайпур в ночь праздника
Дивали. Внезапно он похолодел, подумав: «Что если Мать Сита тоже сгорела? Что же я наделал!».
Он вернулся в Ашокаван и увидел Мать Ситу сидящей под деревом, невредимой.
- Зачем тебе ждать, - сказал он, - Садись ко мне на плечо. Ты знаешь, что я пересек океан и смогу сделать это снова. Перед тем, как улететь отсюда, я убью Равану.
- Нет! Ты же только что сказал мне, что Господь Рамачандра пообещал убить Равану и забрать меня обратно! Если это сделаешь ты, то обещание моего Господина будет бесплодным! У
Рамачандры одно слово, одна жена и одна стрела. Если он что-то говорит, то непременно сдержит обещание. Так что не делай этого. Кроме того, я не стану садиться к тебе на плечо: ты можешь увидеть фрукт по пути, резко дернуться, и я упаду в океан. Я не так уж сильно тебе доверяю. Так что счастливого пути, и передай моему Господину, что я его жду. Если он не придет в такой-то и такой-то день, я оставлю тело.
Хануман вернулся на континент. Когда они возвращались с отрядом, то зашли в прекрасный лес
Мадхуван в окрестностях Кишкиндхи. Этот Мадхуван был личным садом царя Сугривы. Там было множество фруктов, а меда было столько, что он тек по земле. Сад хорошо охранялся, а главным охранником был старый ванар по имени Дандимукха. Только Сугриве разрешалось входить в
Мадхуван. И вот, по дороге домой обезьяны сказали Хануману:
- Мы сделали великое дело. Теперь нам нужно отпраздновать. Пойдем пить мед в Мадхуван.
- Мадхуван? Нет, нет. Хоть мы и поработали на славу, Сугрива разгневается, если узнает, что мы ворвались в его заповедник!
- Ничего подобного, - сказал Джамбаван, - Мадхуван – это прекрасное место. Там так много меда.